Генерал армии Махмут Ахметович Гареев
награжден 19 орденами и 30 медалями.
В 1939 году добровольцем ушёл в РККА. Окончил Ташкентское Краснознаменное пехотное училище имени В. И. Ленина в 1941 году. В 1941-1942 года командовал взводом в Среднеазиатском военном округе, учился на Высших стрелково-тактических курсах усовершенствования командного состава пехоты «Выстрел».
С декабря 1942 года - участник Великой Отечественной войны. Воевал на Западном и 3-м Белорусском фронтах. Был заместителем командира стрелкового батальона, помощником, заместителем начальника и начальником оперативной части штаба стрелковой бригады, с июня 1944 года - офицер штаба 45-го стрелкового корпуса. В 1942 году в боях под Ржевом был ранен, в 1944 году снова был ранен в голову.
В феврале 1945 года после выхода из госпиталя направлен на Дальний Восток, старшим офицером оперативного отдела штаба 5-й армии. В её составе на 1-м Дальневосточном фронте сражался в ходе советско-японской войны в августе 1945 г
После войны до 1947 года продолжал службу в штабе 5-й армии в Дальневосточном военном округе. В 1950 году окончил Военную академию имени Фрунзе. В 1950-1957 годах - начальник штаба полка, старший офицер оперативного управления штаба Белорусского военного округа, начальник штаба дивизии.
В 1959 году окончил Военную академию Генерального штаба. С 1959 года - заместитель командира дивизии, командир мотострелковой и танковой дивизий, начальником штаба общевойсковой армии в Белорусском военном округе.
В 1970-1971 годах - Главный военный советник в Объединённой Арабской Республике. С 1971 года - начальник штаба Уральского военного округа. С 1974 года - начальник Военно-научного управления Генерального штаба, заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба, с 1984 года - заместитель начальника Генерального штаба Вооружённых Сил СССР.
С 1989 года был Главным военным советником в Афганистане после вывода оттуда ограниченного контингента советских войск. Играл большую роль в планировании боевых операций правительственных войск президента Наджибуллы. Душманы охотились за М. Гареевым, он был тяжело ранен.
С 1990 года занимал пост Военного советника - инспектора Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. С 1992 года - в отставке.
Активно стал заниматься военно-научной работой еще в 60-70-е годы. Автор свыше 100 научных трудов, свыше 300 статей и публикаций в сборниках, журналах, газетах. Написал книги «Тактические учения и маневры», «М. В. Фрунзе - военный теоретик», «Общевойсковые учения», «Неоднозначные страницы войны», «Моя последняя война».
После создания в феврале 1995 года Академии военных наук, неправительственной исследовательской организации, был избран её президентом. Много занимается изучением вопросов истории Великой Отечественной войны. Активно участвует в научных дискуссиях, выступает против фальсификации истории войны. Считает, что стремление оспорить победу СССР над фашизмом тесно связано с пропагандистской кампанией против современной России. В редактируемых Гареевым научных сборниках были введены в оборот тысячи ранее неизвестных документов о войне.
Действительный член Академии наук Республики Татарстан
(1923-2019 гг.)
Военный теоретик. Историк. Доктор военных наук (1982), профессор, доктор исторических наук, действительный член Академии естественных наук Российской Федерации, президент Академии военных наук Российской Федерации. Генерал армии (1989), академик АН РТ.
Окончил Ташкентское пехотное училище (1941), окончил с золотыми медалями военную академию им. М.В. Фрунзе (1950), военную академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР (1959). Последняя должность в Вооруженных Силах - заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.
Один из крупнейших ученых в области военной науки. Область научной деятельности - раскрытие сущности и содержания военной политики и доктрины России и Содружества независимых государств, исследование современных проблем военного искусства и истории Второй мировой войны. Особого внимания заслуживают исследования в области научной методологии системы знаний о войне и оборонной безопасности. Разработанные по этим вопросам предложения приняты РАН и в “Военной энциклопедии”.
М.А. Гареев разработал и представил в Совет безопасности Российской Федерации предложения по более экономичному и эффективному обеспечению оборонной безопасности страны политико - дипломатическими, экономическими, информационными средствами в сочетании с военной мощью.
Исследовал геополитические и экономические основы оборонной безопасности Российской Федерации, основные направления совершенствования системы комплектования Вооруженных Сил, форм и методов подготовки офицерского состава с учетом перспектив развития военного дела. В трудах содержатся военно - исторические исследования проблемных вопросов Великой Отечественной и других войн.
М.А. Гареев - автор двухсот двадцати научных трудов, в том числе пяти монографий. Основные из них, изданные в России и за рубежом: “Военная наука”, “Тактические учения и маневры”, “М.В.Фрунзе - военный теоретик”, “Если завтра война“, “Неоднозначные страницы войны”, “Афганская страда”, “Маршал Жуков - величие и уникальность полководческого искусства”, “Геополитические и экономические основы оборонной безопасности”. Один из авторов военно - оборонной концепции, принятой в 1987 г. странами Варшавского договора. Принимал участие в подготовке Советской военной энциклопедии, истории Великой Отечественной войны. Под его руководством подготовлено и защищено шесть докторских и четыре кандидатских диссертаций.
М.А. Гареев - лауреат государственных премий им. М.В. Фрунзе и Г.К. Жукова, награжден восемнадцатью орденами и двадцатью семью медалями.
иностранные награды
Махму́т Ахме́тович Гаре́ев (род. 23 июля , Челябинск , СССР) - советский и российский военный деятель , военачальник , генерал армии в отставке, доктор военных и доктор исторических наук , профессор . Военный теоретик.
Биография
Военные годы
Военная служба в СССР
Лекцией М.А. Гареева «Россия в войнах XX века» 25 марта 2004 года был открыт проект публичных лекций Полит.ру .
Награды
В 1998 году М.А. Гареев стал первым лауреатом Государственной премии Российской Федерации имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова - за книгу «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства» (1996 год)
Напишите отзыв о статье "Гареев, Махмут Ахметович"
Примечания
Ссылки
- / Людмила Терновая. ИА «Башинформ»
Отрывок, характеризующий Гареев, Махмут Ахметович
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену, и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu"il vous donne l"amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
09.07.1922 - 17.09.1987
Дважды Герой Советского Союза
| Памятники | |
| Бронзовый бюст в г. Уфе на Бульваре Славы | ||
| Бронзовый бюст в г. Уфе на Бульваре Славы (вид 2) | ||
| В г. Уфе на могиле Героя в Парке Победы | ||
| Мемориальная доска в г. Уфе на доме, где жил Герой | ||
| Мемориальная доска в г. Уфе на доме, где жил Герой (вид 2) | ||
| Фрагмент мемориальной плиты в Парке Победы г. Уфы | ||
| Мемориальная доска на фасаде здания Совета РОСТО (ДОСААФ) Башкортостана в г. Уфе (бульвар Славы, д. № 6) | ||
| Фрагмент бронзового бюста в г. Уфе на Бульваре Славы (текст Указа) | ||
| Фрагмент бронзового бюста в г. Уфе на Бульваре Славы |
Г ареев Муса Гайсинович - командир эскадрильи 76-го гвардейского штурмового авиационного полка 1-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии 1-й воздушной армии 3-го Белорусского фронта.
Родился 9 июля 1922 года в деревне Илякшиде ныне Илишевского района Башкирии в крестьянской семье. Башкир. Член ВКП(б)/КПСС с апреля 1944 года. Окончил 2 курса техникума Наркомата путей сообщения в 1940 году.
В Красную Армию призван 15 декабря 1940 года Ждановским райвоенкоматом города Уфы Башкирской АССР. В 1942 году окончил Энгельсскую военную авиационную школу. После окончания авиашколы, с 25 сентября 1942 года - в действующей армии.
Боевой путь начал сержантом - рядовым лётчиком. В 1944 году стал командиром эскадрильи. Войну закончил майором, штурманом полка. Сражался в боях под Сталинградом, в Донбассе, Крыму, Белоруссии, Литве, Польше, Восточной Пруссии. Вклад, который внес М.Г. Гареев в разгром немецко-фашистских захватчиков, служит ярким образцом отваги, мужества и геройства, беспредельной любви и преданности Родине.
Гвардии капитан Гареев к августу 1944 года совершил 164 боевых вылета, проявив мужество и героизм, за что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля 1945 года ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 6227).
З а совершённые к марту 1945 года 207 боевых вылетов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года гвардии майор Гареев Муса Гайсинович награждён второй медалью "Золотая Звезда". В этот же день воздушный стрелок его экипажа - гвардии старшина Кирьянов Александр Иванович был удостоен ордена Славы 1-й степени, став полным кавалером этой награды.
Всего за время Великой Отечественной войны М.Г. Гареев совершил около 250 боевых вылетов. Участник исторического Парада Победы в Москве 24 июня 1945 года.
После окончания войны отважный лётчик-штурмовик командовал авиационным полком. В 1951 году он окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, в 1959 году - Военную академию Генерального штаба. Полковник (1956 год). С 1964 года - в запасе. Жил и работал в столице Башкирии - городе Уфе. Был председателем Башкирского республиканского комитета ДОСААФ (1965-1977 годы). Избирался депутатом Верховного Совета СССР 2-4-го созывов (1946-1958 годы), депутатом Верховного Совета Башкирской АССР 7-9 созывов. Удостоен звания "Почётный гражданин города Уфы".
Награждён орденом Ленина (1945), 3 орденами Красного Знамени (1943, февраль 1944, ноябрь 1944), орденами Богдана Хмельницкого 3-й степени (1945), Александра Невского (1944), 2 орденами Отечественной войны 1-й степен (1945, 1985), орденом Трудового Красного Знамени (1971), 3 орденами Красной Звезды (1943, 1955, 1956), медалями (в том числе – медалями «За отвагу» (1943) и «За боевые заслуги» (1951)).
Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Гареева М.Г., установленный в 1948 году в его родной деревне Илякшиде, в 1960 году перенесён в город Уфу и установлен на Бульваре Славы. На доме № 4 по улице Худайбердина в городе Уфе, где жил М.Г. Гареев, установлена мемориальная доска с барельефом Героя. Вариант скульптурного портрета Гареева М.Г., созданного в 1947 году из базальта народным художником СССР скульптором Н.В. Томским находится в Третьяковской галерее.
Сочинения:
Страницы жизни и подвига. - Уфа. 1985;
Штурмовики идут на цель. 5-е изд. Уфа, 1990;
Ветераны остаются в строю. М., 1980 и др.
Из наградного листа на гвардии капитана М.Г. Гареева:
"... Боевую работу на «Ильюшине» тов. Гареев начал в 1942 г. над пылавшим Сталинградом... Несмотря на то, что над Сталинградом было еще преимущество самолетов в воздухе противника, огромнейшее количество зенитной артиллерии, тов. Гареев летал, выполнял отлично боевые задания.
Всего за защиту города Сталинграда он произвел 11 успешных боевых вылетов на «Ильюшине». Это была добрая Сталинградская закалка, высшая школа доблести и геройства...
Придонские степи и в особенности Миусфронт были следующей ступенью воинской доблести и героизма, мастерства и воспитания для тов. Гареева... Здесь он уже с успехом летал на боевые задания ведущим пары и звена. Летал он в крупных группах - до 100 самолетов, работал в качестве «фотографа», в одиночку вися над группой, обрабатывал и передний край, взламывая прочные оборонительные укрепления немцев, жег танки и уничтожал живую силу.
Мощные бомбардировочные и штурмовые удары тов. Гареева стали грозой для танков противника. Как никто другой, он отличался своим мастерством и отвагой, желанием отстаивать свою Родину в дни, когда была разгромлена немецкая танковая дивизия «Мертвая голова». Она была наголову разбита еще до вступления ее в бой. На штурмовку этой танковой группировки тов. Гареев произвел 7 боевых вылетов. Пятьдесят восемь танков было уничтожено в результате умелой и совместной работы групп наших штурмовиков. Только один тов. Гареев из этого числа уничтожил четыре танка...
В борьбе по освобождению Донбасса тов. Гареев стал лейтенантом. К тому времени, когда началась операция по очищению Донбасса от немцев, он владел изрядным боевым опытом... Он не знал усталости, летал по три и четыре раза в день на штурмовку вражеских отступающих колонн, уничтожал с бреющего полета живую силу и технику противника. В один из боевых дней Гареев шестеркой ИЛов уничтожил на вражеском аэродроме до 15 немецких самолетов. На самые сложные боевые задачи всегда посылался тов. Гареев. Он исключительно умело наносил штурмовые удары по вражеским аэродромам.
Под г.Никополем он стал охотником, летал в паре, выискивал танки и авиамашины противника и уничтожал их. С каждым днем заметно рос его опыт, расширялся круг боевой работы, вырастало чувство ответственности. Здесь он стал водить группы. Замещал уже командира эскадрильи.
Освобождая Крым и город Севастополь, он стал старшим лейтенантом и первым вывел свой самолет за Сиваш. В Крыму он проработал много и напряженно. Последние «севастопольские» вылеты были особенно трудные и напряженные. Такого зенитного огня он, да и каждый летчик, не видел со времени своих первых налетов на Сталинград... Штурмовка при таких условиях была трудной и чрезвычайно сложной, опасной задачей. Несмотря на эту трудность, тов. Гареев здесь провел до трех десятков штурмовок по вражеским целям...
Освобождение Белоруссии и Литвы он начал в звании капитана и командиром эскадрильи. Каждый полет группы тов. Гареева немцы чувствовали как грозную силу советского оружия. Он всегда действует смело и решительно, умело и внезапно. Бомбит и штурмует противника, делая всегда не меньше шести заходов над целью. Всегда в любой обстановке выходит победителем... В настоящее время летчики эскадрильи тов. Гареева под его командованием наносят мощные удары немецким захватчикам у Восточной Пруссии...
За героизм, мужество и отвагу, проявленные в боях с немецкими оккупантами, за успешно произведенные 164 боевых вылета на самолете ИЛ-2, в результате которых нанесен большой урон противнику в живой силе и технике, гвардии капитан тов. Гареев достоин представления к высшей правительственной награде, к присвоению звания Героя Советского Союза."
Из наградного листа на гвардии майора М. Г. Гареева:
"... В небесах Восточной Пруссии тов. Гареев сражается в звании майора. Здесь он с еще большей ненавистью и умением громит немецкие полчища. При плохих метеорологических условиях он успешно водит в бой свою эскадрилью и задачи выполняет точно, сокрушая технику и живую силу врага. Его эскадрилья является одной из первых в полку во всей боевой работе...
Пять раз приходилось вести воздушный бой с превосходящим числом истребителей противника типа ФВ-190. Всегда в этих случаях гвардии майор тов. Гареев сразу принимал правильные решения. Врезаясь в строй истребителей противника, расстраивал их боевые порядки, заставлял их оставлять поле боя. Благодаря умелой организации боя ни разу не имел потери ведомых экипажей.
Гвардии майор тов. Гареев обладает исключительно твердой силой воли. Если он не может выполнять задачу с заданной высоты, то снижается до высоты бреющего полета и штурмовыми действиями уничтожает противника. Так неоднократно действовал по уничтожению отступающего противника в Восточной Пруссии. Над полем боя действует с исключительной меткостью. Сброшенная им каждая бомба, пущенный каждый снаряд и пуля попадают точно в цель...
27.10.44 г. ведущим группы произвел бомбардировочно-штурмовой удар по танкам противника в районе Лабегаллен, где пятью заходами уничтожил 2 танка и подбил один бронетранспортер.
15.01.45 г. ведущим группы произвел вылет с задачей на сопровождение нашей наступающей пехоты в районе Тутшен, где, несмотря на сильное противодействие зенитной артиллерии, разбил 2 орудия полевой артиллерии и вызвал 3 очага пожара.
20.01.45 г. гвардии майору тов. Гарееву была поставлена задача: сопровождать наши танки в направлении на Инстербург. Район действий прикрывался зенитной артиллерией, одновременно патрулировали истребители противника. Несмотря на это тов. Гареев разрушил прочный узел сопротивления в хуторе Варкенен, где уничтожил 4 артиллерийских орудия и 2 бронетранспортера.
05.02.45 г. ведущим группы произвел удар по уничтожению танков в районе Кроицбург, где лично уничтожил один танк и одно самоходное орудие. После работы группы населенный пункт, над которым работала группа, был занят нашими частями.
21.02.45 г. ведущим группы произвел удар по уничтожению артиллерии противника в сильно укрепленном пункте Раушбах, где лично уничтожил 2 самоходных орудия и вызвал 3 очага пожара.
Тяжелый и трудный путь от Сталинграда до подступов к Кенигсбергу прошел гвардии майор тов. Гареев. Этот путь овеян славой и направлен героическими подвигами личной его боевой работы. Его мастерство штурмовых ударов знали защитники Сталинграда, освободители Донбасса и Крыма. Теперь видят и знают освободители Белоруссии и Литвы и с увлечением следят за работой тов. Гареева над полем боя в небе Восточной Пруссии...
С исключительной, безмерной преданностью социалистической Родине он на протяжении всей Отечественной войны громит немецко-фашистских разбойников, умножая славу Сталинской авиации и увеличивая великие подвиги наших летчиков...
За героизм, мужество и отвагу, проявленные при выполнении 207 успешных боевых вылетов на самолете ИЛ-2, в результате которых нанесен большой урон противнику в живой силе и технике, Герой Советского Союза майор тов. Гареев достоин представления к награждению второй медалью «Золотая Звезда» ".
“Современные писатели вроде Солонина в своих книгах берут только одну сторону. Что все бежали, побросали оружие и бежали. Но если бы Солонин был прав – тогда мы потерпели бы поражение. В этом логика жизни, логика исторических событий, и если люди этого не видят – им бесполезно заниматься историей ”. М.А. Гареев, интервью агентству “РИА-Новости”.
Что я могу на это возразить?МахмудАхметович Гареев, президент Академии военных наук, академик Российской академии естественных наук, член-корреспондент Академии наук РФ, доктор военных наук (бывают, представьте себе, и такие доктора), доктор исторических наук, профессор, бывший заместитель начальника генерального штаба Советской армии по научной работе и “прочих земель повелитель” высоко сидит, далеко глядит, а потому и занимается историей с большой пользой. Для себя лично. Партия и правительство щедро оценили его вклад в развитие советской военно-исторической науки. Махмуд Ахметович, кроме всего прочего, удостоен звания “генерал армии”. Для тех, кто забыл, напоминаю, что это последняя ступенька перед вершиной, на которой сияют маршальские звёзды. В своё время в звании генерала армии К. Мерецков и Г. Жуков руководили генеральным штабом Красной Армии, а из пяти командующих войсками западных приграничных округов СССР только один (Д. Павлов) имел в 1941 г. столь высокое звание.
Генералу армии Гарееву тоже довелось принять участие в руководстве крупными группировками войск. В 1970 – 1974 гг. он служил начальников штаба Главного военного советника при командовании египетской армии. Под его непосредственным руководством была спланирована и осуществлена грандиозная операция, вошедшая в историю под названием “Война Судного дня” (октябрь 1973 г.). Война эта, как известно, закончилась тем, что решительные и экстраординарные действия Советского Союза спасли тогда Египет от полного разгрома (хотя египетские солдаты – в полном соответствии с “логикой жизни” – побросали оружие и побежали, не желая оплачивать брежневские авантюры своей единственной жизнью). В последний раз отвлечься от научной работы генералу Гарееву пришлось в 1989 г. Тогда, после вывода советских войск из Афганистана, его назначили главным военным советником при правительстве Наджибуллы. Неумолимая “логика исторических событий” привела марионеточный кабульский режим к краху. Для самого Наджибуллы эта история закончилась смертной казнью, а Махмуд Ахметович вернулся в Москву и получил орден Ленина. Казалось бы, личный опыт участия в ближневосточной и афганской войнах должен был нагляднейшим образом убедить генерала Гареева в том, что ни огромный численный перевес, ни подавляющее техническое превосходство не могут спасти армию, солдаты которой не желают воевать. Увы, “полезные занятия” историей по-советски помешали товарищу Гарееву увидеть и признать эту простую “логику жизни”.
Скажу честно – мне (да и не только мне) имя М.А. Гареева стало известно только благодаря В. Суворову, который в своей книге “Последняя республика” привёл несколько примеров изумительного невежества главного военного историка СССР. С тех пор такие перлы, как “опиум войны” и “38-тонные танки” (таким незатейливым образом наш трижды академик расшифровывал немецкое обозначение лёгкого танка чешского производства Pz -38(t )), стало ходячим анекдотом в узких кругах военных историков. Памятуя однако же, о том, что негоже ругать то, что не читал лично, я решил пролистать самые свежие (“постперестроечные”) работы М.А. Гареева. Да-да, именно “самые свежие”. Дело в том, что, несмотря на почтенны возраст (в 2003 г. был отмечен 80-летний юбилей), генерал Гареев является не бывшим, не “почётным”, а самым что ни на есть действующим президентом Академии военных наук. Официальная биография выдающегося учёного содержит упоминание о 250 (!!!) опубликованных научных работах …….
С первых же минут чтения стало ясно – Махмуд Ахметович не стареет душой и не “изменяет принципам”. Что, несомненно, заслуживает всяческого уважения. Да и кому не будет приятно перенестись, хотя бы мысленно, хотя бы с книжкой в руках, в незабвенные годы пионерского детства?
Десятки и сотни страниц текста заполнены общими рассуждениями, лишь изредка прерываемыми такой конкретикой:
“Советскими Вооружёнными Силами было разгромлено 507 немецко-фашистских дивизий и 100 дивизий Германии и её союзников….На советско-германском фронте была уничтожена основная часть военной техники вермахта: свыше 70 тыс. самолётов, около 50 тыс. танков и штурмовых орудий, более 2,5 тыс. боевых кораблей, транспортов и вспомогательных судов ”.
Сильно сказано. 507 дивизий. Это когда же у Германии была армия такой численности? Знает ли главный военный историк России о том, сколько людей и лошадей, артиллерийских орудий и подготовленных командиров требовалось для укомплектования одной пехотной дивизии вермахта? Сколько людей в корпусных и армейских частях, в тыловых, транспортных, санитарных службах должны обеспечивать боевую работу этой дивизии? Весной 1940 г. во всей сухопутной армии Германии числилось 156 дивизий. 22 июня 1941 г. на западной границе Советского Союза в составе Групп армий “Север”, “Центр” и “Юг” было сосредоточено 115 дивизий вермахта и боевых частей СС. В дальнейшем группировка немецких войск на Восточном фронте возрастала на десятки дивизий, но отнюдь не в разы. И что самое примечательное – через два абзаца Гареев (или те аспиранты-троечники, которые писали за него очередной, 251-й “научный труд”) сообщает:
“В июне 1944 г. против Советской Армии действовало 181,5 немецкая дивизия…..Перед завершающей кампанией 1945 г. советские войска имели против себя 179 немецких дивизий ”.
Где же и когда жебыло разгромлено “507 немецко-фашистских дивизий”? Не хотелось бы заниматься гаданием, но, может быть, доктор военных наук имел ввиду что-то вроде: “потери немецких войск на Восточном фронте за четыре года войны были столь велики, что этим количеством личного состава можно было бы укомплектовать 507 дивизий”? Не говоря уже о том, что такой подход к оценке численности армии противника уместен разве что в стенгазете трикотажной фабрики, цифры опять же не сходятся. 507 пехотных дивизийвермахта – это 8 млн. человек, а все безвозвратные (убитые, пропавшие без вести, пленные) потери вермахта и боевых частей СС за 6 лет войны на всех фронтах (!) оцениваются цифрой порядка 4,6 млн. человек.
Одно из двух: или печатная машинка, или арифмометр у академика Гареева поломанные. Ничуть не в лучшем состоянии находится и его курвиметр. Прошу не вздрагивать – это такая палочка с маленьким колёсиком на конце. При помощи этого прибора измеряется длинна кривых линий на географической (топографической) карте. К чему это я? А вот к чему:
“Небывалым в истории был пространственный размах вооружённой борьбы на советско-германском фронте. С первых же дней войны она развернулась здесь на рубежах протяжением свыше 4 тыс. км ”.
В первые дни войны вермахт наступал на фронте от устья Немана на севере до Карпатских гор на юге. От Клайпеды до Самбора. Это порядка 800 км по прямой. Но граница до войны (и линия фронта после её начала) не была прямой. Это причудливо петляющая кривая линия. Её длина была промерена ещё задолго ещё задолго до первых орудийных залпов на границе. Результаты опубликованы сотни раз. Напоминаю: Северо-западный фронт (8-я и 11-я Армии) – 300 км, Западный фронт (3-я, 10-я, 4-я Армии) – 470 км, Юго-Западный фронт (5-я, 6-я, 26-я Армии) – 410 км. Итого – 1180 км фронта. Округлённо – 1200, но никак не 4000.
Ладно, предположим, что исправного курвиметра в Академии военных наук нет. Это я вполне могу допустить. Но неужели же генерал армии, заместитель начальника Генерального штаба огромной страны не понимает, что своей фразой про “4 тыс. км фронта” он высек сам себя больнее, чем злополучная унтер-офицерскаявдова? Махмуд Ахметович, сколько войск надо иметь для успешного наступления на фронте в 4 тыс. километров? Хватит ли для такого великого подвига и тех “507 дивизий вермахта”, которые насчитали ваши референты? Неужели же во всей Академии военных наук нет ни одного экземпляра предвоенного Полевого устава Красной Армии (ПУ-39)?
Параграф 98 этого основополагающего документа предусматривает следующую плотность построения боевых порядков при наступлении: “При атаке сильно укреплённых полос и УР – 2 км для дивизии, на второстепенных направлениях – от 5 до 6 км ”. Если даже считать нерушимые рубежи Советского Союза, вдоль которых было сформировано 15 укреплённых районов……жалким “второстепенным направлением”, которое прикрывает третьесортная армия, то и в этом случае для наступления на фронте в 4 тыс. км требуется 666 дивизий. Где же их было взять? Хорошо, согласимся с тем, что для командиров вермахта ПУ-39 не обязателен. Посмотрим, как воевали немцы практически.
10 мая 1940 г. немецкое командование сосредоточило 77 дивизий на фронте протяжённостью порядка 350 км. Средняя оперативная плотность – 4,5 км на дивизию Средняя. На направлении главного удара, в 130-км полосе о Льежа до Седана, наступали две немецкие армии (4-я и 12-я) в составе 23 пехотных, 7 танковых и 5 моторизованных дивизий. Оперативная плотность – 3,7 км на дивизию. Через две недели, с 10 по 24 мая, немецкие танки вышли к Ла-Маншу, преодолев 300-350 км. Средний темп наступления составил 26 км в день. Отечественные историки и по сей день не стесняются называть это “триумфальным маршем вермахта по Франции”. Если же верить академику Гарееву, то в июне 1941 г. вермахт наступал (причём ещё быстрее!) на фронте в 11 раз большей протяжённости, имея при этом всего лишь в 1,5 раза большее число дивизий. Как такое стало возможным, если версию о том, что бойцы и командиры Красной Армии “побросали оружие и бежали” М.А. решительно отвергает?
После таких “перлов” как-то уже спокойнее воспринимается совершенно феерическая фраза о том, что в общий перечень “уничтоженной военной техники вермахта ” вошло и “70 тыс. самолётов ” (эта цифра завышена как минимум в пять раз) и даже “2,5 тыс. боевых кораблей, транспортов и вспомогательных судов ”. Даже барон Мюнхгаузен, пролетая на пушечном ядре над Чёрным и Балтийским морями, не смог обнаружить там такое количество боевых кораблей Германии. Причина этому предельно проста: в Чёрном море крупных кораблей не было вовсе. Турция, сохраняя лояльность к Англии и СССР, не разрешила проход немецкого флота через Босфор и Дарданеллы, в результате чего под красным флагом с фашистской свастикойна Чёрном море плавало лишь то, что можно было перевезти из Германии в румынские порты по железной дороге: подводные лодки сверхмалого класса, торпедные катера, разборные десантные баржи, разборные же самоходные паромы и т.п. На Балтике было что топить, да вот топить было некому. Краснознамённый Балтфлот с первых же часов войны был “заперт” немецкими минными полями в Финском заливе, а после злосчастного “Таллиннского перехода” и потери всех баз, кроме блокированного с суши Ленинграда (Кронштадта), боевой путь КБФ был по большому счёту завершён. Что же касается реального количества уничтоженных советскими флотами боевых кораблей противника, то общая картина примерно такова.
В 1957 г. был подготовлен секретный отчёт о боевых действиях советских ВМС, в котором утверждалось, что за всю войну на всех морях было потоплено 17 немецких эсминцев и 6 кораблей большего класса (крейсеров, броненосцев береговой охраны). Правда, приболее тщательном изучении этих цифр, каковое стало возможным лишь в постсоветское время, выяснилось, что большая часть “уничтоженных боевых кораблей противника” или была накануне капитуляции Германии взорвана и затоплена самими экипажами, или же была потоплена авиацией союзников, а том вовсеблагополучно плавала до 50-60 гг. В “сухом остатке” 7 реально потопленных эсминцев, 1 крейсер и 1 финский броненосец береговой охраны.
Разумеется, такие мизерные результаты боевой деятельности огромных советских флотов (3 линкора, 7 крейсеров, 54 лидера и эсминца, 212 подводных лодок, 2сторожевых корабля, 80 тральщиков, 287 торпедных катеров, 260 батарей береговой артиллерии по состоянию на 22 июня 1941 г. ) советскую военно-историческую науку устроить не могли. Положение было исправлено традиционным для этой “науки” способом – при помощи союза “И”. Метод этот одновременно и универсальный, и эффективный. “В ходе авиаударов по вражеским колоннам было уничтожено 736 танков, бронетранспортёров И конных повозок. На море же было потоплено великое множество “боевых кораблей, транспортов И вспомогательных судов ”. Если в последнюю категорию зачислить все прогулочные катера, рыбацкие шаланды и спасательные шлюпки, на которых сотни тысяч беженцев (2 млн., по утверждению немецких историков) весной 1945 г. пытались покинуть окружённую Восточную Пруссию и Померанию, то можно было бы получить любой результат. Но академия товарища Гареева решила (или получила указание свыше) остановиться на “скромной” цифре в 2,5 тысячи.
Абсолютно искренне желая Махмуду Ахметовичу встиретить90-летний юбилей в добром здравии, в окружении внуков и правнуков, я, как рядовой гражданин России и исправный налогоплательщик, не могу согласиться с тем, что храм науки, каковым должна бы быть Академия военных наук, превращён в закрытую элитную богадельню для номенклатурных пенсионеров. ….Единственно, что меня немного смешит – это когда товарищ Гареев и К начинают громко возмущаться: “Перестаньте переписывать историю!”
Что переписывать? Какую “историю”? Ваши заведомо ложные измышления про 507 немецких дивизий и 70 тыс. сбитых самолётов, про “внезапное нападение”, и “безнадёжно устаревшие” советские танки, про сугубо мирную сталинскую империю и многократное численное превосходство противника? Если же речь идёт о скрупулёзном и непредвзятом изучении событий Великой Войны, то как можно ПЕРЕписать то, что ещё только-только начинает создаваться?
И последнее замечание перед тем, как перейти к изложению основного материала. Есть один тонкий нюанс, который многие искренно не понимают, а некоторые на этом осознанно спекулируют. В русском языке есть два слова: “бесстрастный” и “беспристрастный”. Несмотря на большое сходство в написании, это – разные слова.
И смысл у них совершенно разный.
Тоталитарный коммунистический режим действительно был кровавым и антинародным. Рано или поздно, но его безмерные преступления будут осознаны и осуждены даже в той стране, откуда эта смертоносная зараза пошла по всему миру. То, как сталинский режим развязал мировую войну, как он бросил в эту войну советский народ, является, возможно, самым кровавым из его преступлений. Изучать эти события, писать о них без душевного волнения, бесстрастно может только электронная машина. Человеку такое не дано. А вот врать при этом совсем не обязательно. Да и незачем – действительность практически всегда оказывается страшнее и ярче любого вымысла. Так что никакой прямой связи между страстностью в изложении материала и пристрастным отбором одних только “удобных” для автора фактов нет. Её нет в исторических исследованиях, нет её и в обыденной жизни. Каждый из нас на основании собственного жизненного опыта знает, что бывают страстные, эмоциональные натуры, которые, однако же, чужой копейки не возьмут. Встречаются и абсолютно флегматичные, вечно невозмутимые жулики и мерзавцы. Никакой связи между эмоциями и воровством обнаружить пока не удалось.
А вот связь между политическими убеждениями автора и достоверностью его произведения есть. И очень даже заметная. Это сегодня мы как-то подзабыли, что совсем ещё недавно тов. Гареев и его коллеги без тени смущения называли себя “бойцами идеологического фронта”. Нас приучили – и мы с этим безропотно согласились – не вспоминать о том, что некоторые (многие? все?) коммунистические “историки” былипо совместительству ещё и сотрудниками одной известной конторы, которая (вы и об этом уже позабыли?!) опять-таки без тени смущения называла себя “вооружённый отряд партии”. А на войне, уважаемые, как на войне. Сказать правду – предательство. Обмануть – дело доблести и геройства. Я нисколько не сомневаюсь в том, что тов. Гареев, подписывая составленный его подчинёнными текст про “507 разгромленных дивизий вермахта и 70 тыс. сбитых самолётов” , делал это с чистой совестью, с сознанием выполненного партийного долга. “Воспел подвиг воина Красной Армии. Дал достойный отпор буржуазным фальсификаторам, принижающим историческую роль. Посодействовал коммунистическому воспитанию молодёжи…..”
Будучи человеком демократических, “западных”, либеральных убеждений, я делаю свою работу по-другому.
Ни моральных, ни материальных стимулов к тому, чтобы врать вам, уважаемый читатель, у меня просто нет”.(Марк Солонин “23 июня: “день М”, 2007 год, стр. 6-14).