Все мы привыкли считать, что жизнь – это физиологическое существование человека, но лично для меня, в этом определении главное слово «существование» . Многие люди думают, что такое расписание как еда-работа-дом-сон и все это плавно переходящее друг в друга и есть – жизнь. Норазве можно назвать обычное существование человека – жизнью?
Существовать могут животные, а вот мы – люди, должны реально жить! Мы должны наслаждаться тем что живы,ставить цели и их достигать, никогда не останавливаться на достигнутом, совершенствоваться не только внешне,но и внутренне, мы должны быть в гармонии со своим духовным развитием и только тогда,можно реально сказать,что ты живешь.Подводя итог, можно сделать вывод, что в жизни должен быть какой-то смысл,иначе ты просто будешь существовать.
Но что же такое смысл жизни? Философы считают,что это одна из основных проблем духовности, а еще,они утверждают что это конечная цель предназначения и существования человека. Но я с этим согласна не на все сто процентов.Да, у человека,для того что бы жить,должна быть какая-то цель, но как эта цель может быть конечной!? Получается, что после выполнения своей самой главной цели,которую ты же перед собой и поставишь — ты должен умереть.
Ведь конечная цель уже достигнута и смысла в твоей жизни никакого не будет. Лично для меня такое мнение является ошибочным. Я считаю, что у каждого человека, тот самый загадочный смысл жизни, меняется в соответствии с его возрастом,образом жизни, миропониманием,благополучием, социальным статусом, жизненными целями и принципами.
Все мы очень разные,и каждый из нас является личностью,и именно поэтому смысл жизни у нас тоже разный. У кого-то это работа,еще кто-то мечтает о власти, деньгах и живет этими мыслями, кто-то хочет что бы его родные и близкие были здоровы и делает все для этого, многие мамы думают,что смысл их жизни в детях, некоторые мужчины считают что их смысл жизни в постоянном сексуальном удовлетворении, а для меня смысл жизни в моем духовном развитии.
Я думаю, что человек должен познавать себя,свое тело и свою душу. Потому, что человек который познал себя с легкостью сможет познать и других, ему легче будет находится в социуме и достигать высот, так как человек умеющий находить подход к людям сможет и управлять ими.
Разобравшись с жизнью и с ее смыслом, можно переходить к рассмотрению такого понятия как «смерть » . Смерть – это полная остановка жизнедеятельности организма человека. Говорят, что смысл смерти в обретении человеком истинны освобождающей от всех грехов душу. Но лично я думаю,смысл смерти в том,что бы на чужом примере понять,что жизнь не вечна и нужно что-то делать для того,что бы когда пришел твой черед покидать этот мир, ты не думал что зря прожил. Некоторые люди которым ставят смертельный диагноз и они осознают,что их существование скоро закончится, только после такого диагноза начинают жить по-настоящему.
Поэтому чем раньше человек поймет в чем смысл смерти, тем ярче, красочней и эффективнейпройдет его жизнь.
Понимание смерти нельзя прямо вывести из знания о смерти, из фактов и исследований, обобщенных в соответствующей обзорной литературе Небытие определяет сознание,Но не дает себя осознать.
Вера Павлова.
Смерть существует только в угоду жизни,
Состоя при ней на бессмертной службе...
Генри Миллер.
Смерть велика,
При ней мы живы.
Райнер Мария Рильке.
О смерти нельзя говорить отдельно от жизни, а о жизни отдельно от смерти: отдельно друг от друга то и другое смысла не имеет. Смерть - это факт жизни.
И. Ялом, 1999, с. 36).
Смысл смерти как личная проблема
Одна из самых сложных проблем – как вообще говорить и писать о смерти. Во-первых, когда используют слово "смерть" в разных контекстах, имеются в виду совершенно разные вещи и на это необходимо в первую очередь обращать внимание, прежде всего в терминах тройственной структуры сознания: чувственная ткань – значение – смысл (А.Н. Леонтьев, 1977). Понимание смерти нельзя прямо вывести из знания о смерти, из фактов и исследований, обобщенных в соответствующей обзорной литературе (напр. Арьес, 1992; Шенкао, 2003 и др.). Это "значения", информация, которую всем полезно иметь, но которая сама по себе не дает понимания этого феномена. Все мы на уровне знания (на уровне значений) имеем представление о том, что собой являет феномен смерти, но это знание не очень сильно влияет на нашу жизнь. Чтобы понятие смерти, а вместе с ним жизни, приобрело личностный смысл, должно произойти что-то еще, что не может произойти механически, автоматически, просто через накопление знаний. Здесь мы имеем дело с той ситуацией, которую описывал М.К. Мамардашвили (1996, с. 137-138), говоря о разрыве в процессе понимания. Настоящее понимание - это не просто механический перенос знаний из одного источника в другой. Настоящее понимание всегда представляет собой какую-то тайну, какое-то чудо, что само по себе чисто по причинным механизмам произойти не может. Любое настоящее понимание, любое настоящее осмысление никак, никем и ничем не может быть гарантировано. Необходима определенная активность, определенный режим сознания, что-то должно произойти в сознании человека понимающего, чтобы понимание осуществилось. Поэтому понимание смерти, которое включает в себя осознание её смысла, не выводимо из научного знания о смерти. Смерть - это некоторая тайна, её нельзя разложить на составляющие и постичь рациональными способами. Смерть индивидуальна, она у каждого своя, и о понимании смерти можно говорить только тогда, когда наступает осознание реальности моей личной смерти.
Говоря про личностный смысл смерти, мы тем самым задаем вопрос об интенциональном контексте, в котором мы воспринимаем это явление. Две основных характеристики смысла любого явления - это его контекстуальность и интенциональность (Леонтьев Д.А., 1999а). Смысл смерти зависит от того, в каком контексте мы воспринимаем смерть, и наоборот, смысл жизни зависит от того, в каком контексте мы воспринимаем жизнь; при этом смерть является едва ли не самым важным контекстом осмысления жизни. Интенциональность подразумевает, что мы относимся к явлению не просто как к некоторому тексту, структуре статичных связей, а рассматриваем его в движении, в какой-то направленности, в системе следствий, причин и т. д. По отношению к проблеме смерти это вопрос о том, какие следствия для жизни имеет смерть, точнее, её осознание, осмысление. Есть смерть как медицинский факт, есть смерть как знание, и есть смерть как понимание, как смысл, как психологический факт, не сводящийся к знанию.
Утверждение, что смерть имеет смысл, означает прежде всего то, что осознание смерти имеет определенные последствия для жизни. Античная софистика Эпикура: "когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет" (см. Диоген, 1986, с.403), уводит от реальной проблемы. Она верна, только если под смертью понимать медицинский факт прекращения жизни, телесных функций. Пока мы есть, действительно нет прекращения телесных функций, однако есть что-то другое, имеющее отношение к смерти. Присутствует осознание границ жизни - именно это является тем, что во многом определяет смысл жизни и ее ход. "Вещественность смерти разрушает человека, идея смерти спасает его" (Ялом, 1999, с.36).
Философско-религиозные альтернативы: конец, начало или незначительный эпизод?
Человек смертен, и, как отмечал М.Булгаков, "внезапно смертен". Какие из этого следствия вытекают для жизни? Они во многом зависят от общего мировоззрения, прежде всего от того, воспринимается ли смерть как конец или как не конец, а лишь промежуточный финиш, как это представлено в различных вариантах идеи о бессмертии души, о переселении душ и т.д. (метемпсихоз, реинкарнация). В этой мировоззренческой парадигме жизнь не является единственной, на смерти жизнь не кончается, поэтому смерть не играет принципиальной, критической роли. Это лишь одна из вех земного пути, но не его конец. Белый цвет траура в Китае символизирует именно это: смерть ассоциируется не с концом, а с началом какого-то иного существования.
В западной культуре, хотя идея бессмертия души и ее потустороннего существования после смерти тела является неотъемлемой частью христианской догматики, однако "вторая попытка" уже невозможна. Принимаем ли мы атеистическую позицию, согласно которой смерть задает границы жизни, или христианскую идею спасения души после смерти, - в обоих случаях смерть выступает как граница, либо абсолютная, за которой нет ничего, либо относительная, которая тем не менее окончательно завершает земной путь человека.
Опыт смерти в жизни
Один из вопросов, к обсуждению которого вновь и вновь возвращаются в этой связи: если бы жизнь была бесконечной, обладала бы она смыслом или нет. Виктор Франкл (1990, 2004), склонявшийся к отрицательному ответу, приводил в пример концлагерь, где скорее выживали те, у кого был смысл жизни, было ради чего жить. Те, у кого такого смысла не было, умирали очень быстро, пусть даже они обладали более крепким здоровьем. Г.Л. Тульчинский (2003) утверждает, что "сама мысль об индивидуальном бессмертии человека просто несовместима с идеей смысла жизни... Поступки бессмертного существа, имеющего "достаточное время" в будущем (да и имевшего его в прошлом) для своего совершенствования, не могут подпадать под оценки с позиций добра, гуманности и т.д. Его существование лишено ценностей, идеалов, ответственности, оно внеморально" (с. 393). К противоположному мнению склонялся И. Ялом (1999), отмечавший, что, возможно, если бы жизнь была бесконечной, она все равно имела бы смысл, каждый момент этой жизни был бы насыщен смыслом, можно было бы ценить и осмысливать то, что есть, то, что происходит здесь и сейчас. Косвенно поддерживают точку зрения Ялома эмпирические данные работы с тестом смысложизненных ориентаций (Леонтьев Д.А., 1992), из факторной структуры которого вытекает, что осмысленность жизни могут придавать как ориентация в будущее и осмысление прошлого, так и переживание настоящего.
Достоверный ответ на этот вопрос невозможен, поскольку можно лишь умозрительно пытаться представлять себе жизнь, лишенную естественных границ. Можно определенно утверждать лишь, что в этом случае отношение к жизни, вопросы смысла, ответственности и др., были бы совсем иными, однако утверждение о том, что такая жизнь была бы полностью лишена смысла, ценностей и ответственности представляется недостаточно обоснованным. Ведь даже в условиях бессмертия, неограниченного времени, которым человек располагает, проблема выбора и ответственности за него не исчезает, как не устраняются из такой жизни и ситуации "слишком поздно" (Мамардашвили, 1995). Бессмертный человек не может успеть все, потому что процессы, в которых он участвует, в том числе объединения людей, виды деятельности и чувства имеют конечное время существования и отложив что-то, он не может быть уверен, что рано или поздно сможет к этому вернуться. В еще большей степени это относится к отношениям между людьми. Таким образом, даже в условиях бессмертия сохраняется неизбежность выбора и негарантированность обретения желаемого, а стало быть, не исчезают вопросы смысла, ответственности и морали, хотя конечно, они приняли бы совершенно иной вид, изменились бы до неузнаваемости.
Если, однако, вернуться к той реальности, в которой мы живем - реальности конечного существования, - безусловно, присутствие в ней неустранимой смерти решающим образом определяет наше отношение к жизни. "Жизнь и смерть взаимозависимы; они существуют одновременно, а не последовательно; смерть, непрерывно проникая в пределы жизни, оказывает огромное воздействие на наш опыт и поведение" (Ялом, 1999, с.35). Вывод о позитивной роли смерти как условия, дающего нам возможность жить аутентичной жизнью, который делает И.Ялом (там же, с.37), опираясь как на философские идеи, так и на обширный клинический материал, не противоречит позитивной ориентации на максимально полноценную жизнь; напротив, без зрелой интеграции идеи смерти этот уровень жизни вряд ли доступен нам.
Столкновение с опытом смерти становится тем толчком, который влияет на жизнь до смерти, перестраивает взгляды человека на жизнь. Опыт близкой смерти, непосредственного ощущения близости границы, нашел многообразное преломление в литературе и в кино в сюжетах о том, как меняет жизнь человека осознание того, что ему отмерено совсем немного. Психологические исследования, посвященные подобным переживаниям, немногочисленны, но весьма убедительны. Недавно было выполнено исследование А.П. Попогребского (1998) на группе больных инфарктом миокарда, выздоравливающих после реанимации. Отношение к жизни у больных, перенесших инфаркт, отличается от отношения к жизни госпитализированных больных с другими соматическими заболеваниями. Во-первых, по методике предельных смыслов (Леонтьев Д.А., 1999б), повысилась степень разветвленности и связности мировоззренческих представлений. У людей начинает структурироваться мировоззрение в духе известного закона Клапареда: осознание возникает, когда мы наталкиваемся на препятствие. Соответственно, осознание, осмысление жизни в целом также катализируют ситуации, заставляющие нас осознавать, что жизни что-то угрожает, может её в любой момент прервать. Во-вторых, у перенесших инфаркт по сравнению с контрольной выборкой значимо повышен индекс децентрации - количество мировоззренческих категорий, в которых субъектом выступает не "Я", а другие. Это означает, что в картину мира человека начинают включаться другие люди, она становится менее эгоцентричной. По данным методики ценностного спектра, основанной на списке бытийных ценностей А.Маслоу (Леонтьев Д.А., 1997), люди, перенесшие инфаркт, начинают чаще пользоваться ценностными категориями "порядок" и "целостность" и реже используют категории "легкость" и "самодостаточность". Прямых значимых изменений осмысленности жизни нет, но значимо отличаются от контрольной группы два частных показателя теста смысложизненных ориентаций: цели в жизни и управляемость жизни (Леонтьев Д.А., 1992). У больных, перенесших инфаркт, возникает потребность более ответственно структурировать свое будущее, внести в него цели. Налицо повышение ответственности за свою жизнь. Значения шкалы "управляемость жизни", отражающей убеждения о том, что человек может контролировать жизнь, напротив, значимо снижены. Иными словами, люди, перенесшие инфаркт, в меньшей степени верят, что жизнь подвластна сознательному управлению, но при этом у них парадоксальным образом увеличилась интенсивность целеполагания в будущем.
Напрашивается вывод, что как раз осознание неполной контролируемости жизни в результате столкновения со смертью сильнее всего стимулирует ответственность за неё. "Смерть при всей своей разрушительности выступает мощным стимулом сознательного, осмысленного отношения к жизни" (Тульчинский, 2003, с.394). Смысл смерти как психологической реальности, данной нам в переживании - в ответственности за жизнь.
На стороне жизни
Смысл смерти зависит прежде всего от того, как мы воспринимаем жизнь до смерти. Если мы воспринимаем жизнь просто как биомедицинскую категорию: "все мы там будем", "человек - это песчинка", иными словами, если отношение к своей жизни не носит индивидуальной печати авторства, то человек воспринимает смерть как нечто абсолютно фатальное и старается в максимальной степени уйти от мыслей о ней. "Возможно, наиболее распространенной формой неудачного противостояния небытию в наши дни является конформизм. При конформизме индивид позволяет включить себя в море коллективных реакций и установок, ... чему также сопутствуют потеря самоосознания, потенциала и того, что характеризует этого человека как уникальное существо. Индивид на время избегает страха, связанного с небытием, но ценой потери собственных сил и смысла существования" (Мэй, 2001, с.154). Понимание не помогает, а мешает чувствовать себя сравнительно комфортно.
Но человек отличается от всех прочих живых существ тем, что у него есть выбор: подчиняться природным или замещающим их социальным процессам либо идти своим одиноким путем нахождения собственной идентичности, построения своего индивидуального отношения к жизни и смерти - путем развития индивидуальности (Фромм, 2001; Maddi, 1971). Осознание масштаба человека - песчинки в безграничном космосе, - казалось бы, должно неизбежно приводить к унынию, фатализму, но достоинство человека проявляется в том, чтобы находить самые разные способы преодоления. Смысл жизни человека заключается в нахождении способов преодоления этого положения через то, что Виктор Франкл (1990) называл "упрямством духа". Выходя в трансцендентное пространство духовного самоопределения, обретая в нем способность конструировать целые миры, взаимодействуя с культурой и другими людьми в поле смыслов, человек преодолевает сам себя. Уровень духовного существования – это уровень содержаний. В психике животных нет содержаний. Мы же живем в едином поле содержаний; можно сказать, что душа - это и есть содержание. Если наши телесные оболочки и психические структуры отделены друг от друга жесткими границами (тело, психические функции, диспозиции и потребности всегда принадлежат конкретному человеку), то на уровне смыслов, ценностей и других содержаний человек оказывается разомкнут в мир взаимодействия с другими людьми и с человечеством в целом. Это уникальная ситуация человека, которая на этом уровне дает возможность выйти из положения песчинки.
Перед человеком открываются две альтернативы, которые можно обозначить как жизнь на стороне жизни и жизнь на стороне смерти. Это разделение перекликается с идеями Фрейда о влечении к жизни и к смерти (Фрейд, 1920/1989) и с идеями Фромма о биофилии и некрофилии (Фромм, 1993), но не совпадает с ними. Быть на стороне жизни - не значит отрицать реальность смерти. Т.Грининг говорил о том, что существуют три разных способа отношения к экзистенциальным проблемам: упрощенно-оптимистический, упрощенно-пессимистический и диалектический. Упрощенно-оптимистическая реакция - культ жизни и чувственности. Противоположный, упрощенно-пессимистический вариант - пессимистическая одержимость смертью, фатализм, капитуляция, даже движение к смерти, суицидальные тенденции, подверженность несчастным случаям, отрицание и игнорирование здоровья. Экзистенциалистский диалектический вариант предполагает преодоление этих крайностей, принятие и того, и другого. Это радость принятия жизни со всеми её фазами и стадиями, зная при этом, что они образуют некоторую историю, у которой есть свой конец, во всяком случае, у той жизни, о которой мы знаем. Это признание и принятие факта смерти и эфемерности телесного существования. Это значит не бояться, не впадать в депрессию, но осознавать и выбирать жизнь перед лицом смерти (Greening, 1992). C мерть выступает как фон, по отношению к которому жизнь является фигурой. Такое диалектическое отношение и можно обозначить как жизнь на стороне жизни.
Иллюстрацией такого отношения может служить уникальный случай из биографии Виктора Франкла, написанной на основе его собственных личных записей-воспоминаний (Laengle, 1998). В один из вечеров своего пребывания в нацистском концлагере в годы II мировой войны Франкл вместе со многими солагерниками был определен в ежедневный эшелон, который на следующий день должен был везти людей на смерть в газовых камерах. В книге описаны переживания Франкла на протяжении этой последней ночи, которая ему оставалась. Был выбор: лагерь был огражден проволокой под напряжением, и всегда был вариант самоубийства, бросившись на эту проволоку. Франкл тоже продумывал такой вариант, он говорил, что у него вдруг возникло неожиданное ощущение простоты, легкости, как будто все решено и проблемы исчезли, как будто я досматриваю фильм глазами стороннего наблюдателя. "Я пришел к такому выводу, - вспоминал Франкл, - может ли мне кто-то гарантировать на 100%, что я погибну, может ли кто-то гарантировать смерть? Нет, никто не может дать полной гарантии. Жизнь всегда сохраняет самые разные возможности, поэтому моя ответственность заключается в том, чтобы быть открытым тем возможностям, которые дает жизнь, не упрощать смерти задачу". И Франкл стал ждать утра. Утром эшелон не пришел, это был единственный случай за всю войну и никто так и не узнал, почему это произошло.
Вывод из этой истории заключается в том, что человек оказывается не только внезапно смертен, но существует и обратное: выживание тоже может быть внезапным и неожиданным. Это связано с общей неопределенностью нашей жизни и смерти, которая имеет, таким образом, не только негативную, но и позитивную сторону. Быть на стороне жизни - значит полностью осознавать реальность смерти и при этом быть готовым к максимальному использованию всех возможностей. Другую, правда не жизненную, а художественную иллюстрацию такого отношения представляет фильм Р.Бениньи "Жизнь прекрасна" - иллюстрацию "упрямства духа", ответственного, глубоко осмысленного поддержания жизни перед лицом смерти.
Наиболее ярким проявлением жизни на стороне смерти выступает, конечно, суицид - активное утверждение смерти, вкладывание всей жизни в это утверждение. Проблема суицида заслуживает отдельного рассмотрения, как и связанная с ней проблематика саморазрушающего поведения и более нетрадиционная проблематика психологического самоомертвления. (Смерть - когда жив и не знаешь того", писал Рильке; см. об этом подробнее Бордуков, 2004).
Главным выводом из уже сказанного выступает развенчание мифа о том, что экзистенциализм в философии и психологии - это глубоко пессимистическое мировоззрение, фиксирующееся на наиболее трагичных и "темных" аспектах нашего существования. На самом деле экзистенциалистская позиция выходит за рамки простой дихотомии "оптимизм-пессимизм"; было бы одинаково неправильно отождествлять ее и с той, и с другой. Принадлежащая Виктору Франклу формулировка "трагический оптимизм" более глубока и объемна, хотя вряд ли и ее можно считать вполне точной.
Известный журналист Семен Новопрудский сформулировал даже подобие идеологии "партии смерти" - "самой честной из всех возможных партий". Эта партия дает лишь одно обещание и гарантирует его выполнение: что все мы умрем, независимо от занимаемых постов. Поэтому необходимо дорожить каждым днем своей жизни. Партия смерти говорит: жизнь одна и прожить ее надо радостно. Единственной целью партии смерти является жизнь. Жизнь - это забота самого человека, а не каких-либо государственных или общественных структур. В основе такой жизни лежат один разум и два чувства - юмора и собственного достоинства (Новопрудский, 2003).
Верно, что экзистенциалистское мировоззрение уделяет самое пристальное внимание смерти, как и другим неотъемлемым ограничениям, присущим нашей жизни и нашим возможностям. Однако из этого рассмотрения не вытекают неизбежно трагические или абсурдистские выводы, а позицию тех авторов, кто к этим выводам приходит, неправомерно распространять на экзистенциалистское мировоззрение вообще. Известно, что отношение к своей смерти у наиболее просветленных и продвинутых людей было как раз весьма далеко от отчаяния, страха и трагизма, это было отношение принятия, примирения и нахождения позитивного смысла в собственной смерти. Экзистенциалистская позиция настраивает на поиск как раз такого позитивного смысла, на преодоление разрыва и противопоставления смерти и жизни, на жизнь на стороне жизни, но с признанием и примирением с реальностью своей смерти, а не в безнадежной попытке изгнания ее из жизни.
Литература
1. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. М.: Прогресс-Академия, 1992.
2. Бордуков О.В. Проблема смерти в экзистенциализме // 2 Всероссийская научно-практическая конференция по экзистенциальной психологии: Материалы сообщений / под ред. Д.А.Леонтьева. - М.: Смысл, 2004. С.136-141.
3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. 2, испр. изд. М.: Мысль, 1986.
4. Зингер И.Б. Шоша. Роман. Рассказы. М.: Текст; РИК "Культура", 1991.
5. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1977.
6. Леонтьев Д.А. Тест смысложизненных ориентаций. М.: Смысл, 1992.
7. Леонтьев Д.А. Методика ценностного спектра и ее возможности в исследовании субъективной реальности // Методы психологии: ежегодник РПО. Т.3. Вып. 2. Ростов-на-Дону, 1997. С. 163-166.
8. Леонтьев Д.А. Психология смысла. М.: Смысл, 1999 (а)
9. Леонтьев Д.А. Методика предельных смыслов (методическое руководство). М.: Смысл, 1999 (б).
10. Мамардашвили М.К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М.: Ad Marginem, 1995.-547с.
11. Мамардашвили М.К. Необходимость себя. М.: Лабиринт, 1996.
12. Мэй Р. Вклад экзистенциальной психотерапии // Экзистенциальная психология. Экзистенция. М.: ЭКСМО, 2001. - С.141-200.
13. Новопрудский С. Партия Новопрудского // Известия, 2003, 13 августа, с. 2.
14. Попогребский А.П. Влияние инфаркта миокарда на смысловую сферу человека // Психол. журн., № 5. 1998. Т. 19. С. 113-118.
15. Сэллинджер Дж. Над пропастью во ржи. Повести. Рассказы. М.: Правда, 1991.
16. Тульчинский Г.Л. Танатология // Проективный философский словарь: новые термины и понятия / под ред. Г.Л. Тульчинского, М.Н. Эпштейна. СПб.: Алетейя, 2003. – С. 392-397.
17. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990.
18. Франкл В. Сказать жизни "Да": психолог в концлагере. М.: Смысл, 2004.
19. Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия (1920) //Фрейд З. Психология бессознательного. М.,1989, с.382-424.
20. Фромм Э. Человек для самого себя // Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1998. – С. 17-190.
21. Фромм Э. Искусство любить. СПб.: Азбука, 2001.
22. Шенкао М.А. Смерть как социокультурный феномен. Киев: Ника-центр, 2003.
23. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М.: НФ Класс, 1999.
24. Frankl V. Der Wille zum Sinn. 2 Aufl. Bern: Huber, 1982.Greening T. Existential challenges and responces // The Humanistic Psychologist, 1992, vol. 20, N 1, pp.111-115.
25. Laengle A. Viktor Frankl: Ein Portraet. Muenchen; Zuerich: Piper, 1998.
26. Lukas E. Zur Validierung der Logotherapie // Frankl V.E. Der Wille zum Sinn. 3. erw. Aufl. Bern: Huber, 1982. S.275-308.
27. Maddi S.R. The search for meaning // The Nebraska symposium on motivation 1970 / W.J.Arnold, M.H.Page (Eds.). Lincoln: University of Nebraska press, 1971. P.137-186.
Два взгляда на жизнь и смерть человека
С.С. Воронков
Трактат о Жизни и Смерти
Грааль 1998
Есть вопросы, от которых никуда не уйти, «роковые», «проклятые» вопросы о смысле жизни, бренности нашего существования, неотвратимости смерти. Вопросы о том, что есть жизнь для каждого из нас, ныне живущих, чем она была для наших предшественников, чем станет для будущего поколения, что будет там, за «последним барьером»…
Именно таким, неразрешимым вопросам посвящена монография С.С. Воронкова, физика и философа, человека, не побоявшегося бросить вызов религиозным догматикам и обскурантистам.
И сразу возникает вопрос: а стоит ли вообще поднимать эту тему? Уж очень она щекотливая, не для всех. Стоит ли вторгаться в область, о которой мы только можем строить догадки? По мнению автора, стоит. Ведь проблема смерти - самая фундаментальная (казалось бы) для каждого из нас в отдельности и для человечества в целом. Автор сразу оговаривается, что использует понятия «жизнь» и «смерть» в «специфически человеческом (экзистенциональном?), личностном смысле». Жизнь человека, это, по мнению автора, - жизнь его сознания, которое, в свою очередь, является результатом деятельности коры больших полушарий головного мозга. Т.е., есть сознание (и самосознание, термин автора – В.П.), есть жизнь; нет его и человек, можно сказать, мертв, он перестает быть человеком (сознавать себя), превращается в овощ. Сознание и самосознание - своеобразная, человеческая рефлексия материи, которую мозг перекодирует в человеческие понятия, с помощью которых он создает свой образ мира. В общем, все в духе марксистко-ленинского учения (а может, кантианского?). А что? Может быть, все так и есть?
Можно ли говорить, что человек вполне осознает свою собственную смерть? И да, и нет: все зависит от типа человека, от его жизненной установки. На примере других смертей он видит, что и его ждет неминуемый «уход из жизни» (но куда?), но … он с этим не может смириться. И начинает «изобретать» варианты обхода («нормальные герои всегда идут в обход»). Все умирают, а мне, может, повезет и…. А вот, говорят еще, есть загробная жизнь, это уже лучше, может быть, там не так и плохо будет. А еще есть «переселение душ», и я снова вернусь в этот мир, который так не хочется покидать. Все это, утверждает автор, не более чем иллюзии, порожденные «низкой культурой мышления», недостатками воспитания, образования. Таким людям необходимо «больше читать классиков художественной литературы, особенно русской», слушать серьезную, классическую музыку, интересоваться историей духовной культуры, исканиями великих умов в этой области. И тогда человек поймет, что … не стоит понапрасну тешить себя мыслями о возможности продолжения своей жизни, что все это - измышления и самообман. И ему станет легче?
Автор считает (может быть, вполне оправданно), что «к повороту (в сторону самообмана) в мировоззрении некоторых высокообразованных и в высшей степени интеллигентных людей толкает не что иное, как боязнь сделать вывод о бессмысленности (каждой отдельно взятой) жизни и страх перед бесследным уничтожением всякого индивидуального сознания» (с.21). Вот они, его главные, ключевые слова: «бессмысленность жизни» и «страх перед её полным уничтожением»! Ну, что тут скажешь. Сие есть тайна великая, перед которой склоняли голову многие великие умы человечества. А вот и главная концепция автора: «В мире нет ничего, кроме движущейся и вечно меняющейся материи. Вселенная как целое мертва. В ней нет сознания, мышления, процессы в ней происходят в соответствии с законами движения материи, которые принадлежат самой материи, а отнюдь не внесены в нее неким разумным существом. Это, по сути дела, - «слепые» законы, законы движения неживой и не осознающей себя материи» (с. 24). Какая самонадеянность!
Дальше - больше. Душевная, интеллектуальная жизнь человека зависит от состояния его головного мозга. «Физиология высшей нервной деятельности установила, что в период бодрствования в головном мозге и в его коре накапливаются продукты жизнедеятельности, часто просто вредные вещества, а кровь, циркулирующая по сосудам мозга, не успевает выводить такие вещества и освобождать от них мозг. Для этого нужен полный отдых (сон), который освобождает мозг от шлаков и подготавливает его к новому бодрствованию» (с. 24). Т.е. человек - машина, некий сложный компьютер, который время от времени «перегревается» и должен быть переключен на «спящий режим». Он, так же как и компьютер, время от времени ломается (здесь и алкоголь, и наркотики, травмы головы, или естественный износ организма в старости), и, в конце концов, вырабатывает свой «ресурс», в результате чего сознание ослабевает и полностью выключается в момент смерти.
А что же душа? Как быть с ней? Автор сетует, что даже специалисты в области психологии, « как это не покажется странным и невероятным», поддерживают идею о наличии у человека некоего особого духовного существа, которое, будто бы, не подчиняется общему для любых материальных образований закону изменения и превращения энергии, т.е. не подлежит уничтожению. Согласно верованиям индуизма, душа умершего переселяется в тело вновь родившегося человека или, что гораздо хуже, в тело какого-нибудь животного, например, свиньи, осла, тигра и т.п. При этом смерть и «перевоплощение» души сопряжены с полным (или частичным) забвением того, что было в прежней жизни. (Это, все же, по-моему, лучше, чем безапелляционное утверждение о полном уничтожении всего того, что я считаю «своей» личностью). Автор решительно отметает саму идею метемпсихоза, которая, по его мнению, просто «отвечает на какие-то глубинные, часто неосознаваемые, вопросы и желания многих людей». Ну, какие тут «глубинные» вопросы! Просто страх смерти и попытки «уйти от ответственности», «переложить ответственность на чужие плечи».
В основе иллюзии о возможности продолжения жизни (в смысле бытия сознания) после физической смерти лежит, по мнению автора, «древнее, многократно отвергавшееся и, тем не менее, продолжающее существовать в среде необразованных или просто далеких от науки и философии (!) людей представление о двойственности мира» (с. 30). Но с точки зрения последовательного материализма, (которой придерживается автор), «мир есть движущаяся материя. И кроме материи в мире ничего нет (как же это примитивно, … но факт?), нет никакой особой духовной субстанции, а духовная жизнь, мышление, познание, суть проявления сложных процессов в … головном мозге». Прелесть философского монизма - в его простоте и логической ясности. «Монизм обладает перед дуализмом несомненными и значительными преимуществами; дуализм же представляется как слабая, непоследовательная, внутренне противоречивая философия» (с.31). В сущности, разница между материализмом и идеализмом заключается в том, что материалист говорит только о том, что знает, а идеалист добавляет, что есть нечто, о чем он ничего не знает, называя это духовной, идеальной стороной бытия.
Автор - убежденный пессимист, сторонник пессимистического материализма (это еще не «клиника», но уже где-то рядом). Пессимистическое мировоззрение, по его мнению, дает человеку «верное и точное знание о его месте в мире». Истоки пессимизма лежат в древней религиозной философии. Здесь и греки античности и великий Шакья-Муни (Будда), создавший нравственное учение, высший идеал которого состоит «в подавлении всякого жизненного ощущения, в смерти заживо, в уничтожении всякой мысли и чувства», и представители позднего римского стоицизма Луций Анней Сенека (50-60 гг. н.э.) и Марк Аврелий Антонин (12-180 гг. н.э.), и деятели эпохи Возрождения Мишель Монтень (1553-1592 гг.) и Блез Паскаль (1623-1662 гг.).
Наиболее ярким выразителем пессимистической философии является, безусловно, выдающийся немецкий философ XIX века Артур Шопенгауэр. Он, конечно, идеалист, с сожалением отмечает автор, ибо в основе его учения лежит идеалистическое понятие «воли к жизни». Как утверждает Шопенгауэр, «воля к жизни» есть некая духовная сущность, недоступная познанию, которая составляет «сердцевину», внутреннее качество любого живущего существа. (Удивительно, как прозорлив был наш Александр Сергеевич, написав свои бессмертные строки: «На свете счастья нет, а есть покой и воля…»). Действительно, есть у всего живого неистребимое стремление жить, тянуться к свету, влиться во всеобщий поток жизни. И, по-моему, никакая это не «духовная сущность», а естественный, биологический код, заложенный в нас самой жизнью. «Стремление (к жизни) не имеет ни какой-либо конечной цели, ни смысла (а продолжение рода?), ни оправдания; это - непрестанное и бессознательное изменение. И вот, это непрекращающееся, бесцельное стремление и составляет основу всех наших страданий». Оказывается, воля к жизни - бич человечества! Она несет с собой неисчислимые страдания и вот, чтобы избавиться от них, нужно, по глубокому убеждению Шопенгауэра, избавиться от всяких устремлений, желаний, страстей, отречься от них, иначе говоря, совершить сознательное отречение от воли к жизни (с. 55). Здесь уже проглядывается Маркс, ведь это борьба, но борьба не за, а против жизни. Отсюда можно перекинуть мостик назад в историю, к катарам, богомилам, и, еще дальше, к гностикам. Но, ведь, это - просто какое-то извращение человеческой природы!
Многие из нас полагают, что жизнь не стоит и ломаного гроша, но … они ни за что не захотят с ней распроститься! Так что же держит нас на этой грешной земле, что заставляет умирающего хвататься за любую соломинку, дабы продлить свои дни страданий и мук? Разве не проще «умереть, уснуть, - не более, - и знать, что этим сном покончишь с сердечной мукою и тысячью терзаний, которым плоть обречена, о, вот исход многожеланный…». Так думает принц Гамлет, но … он боится! Вот как он продолжает свой знаменитый монолог: «Кто б нес такое бремя, стеная, весь в поту под тяготою жизни, когда бы страх чего-то после смерти, в неведомой стране, откуда ни единый не возвращался путник, воли не смущал, внушая нам скорей испытанные беды сносить, чем к неизведанным бежать». Именно страх смерти, полного и абсолютного уничтожения нашей мерзкой, но такой любимой нами плоти (да и духа, тоже), её превращение в полное и бессмысленное Ничто, и мирит нас со всеми бедами и превратностями нашего существования в этом мире. «Страх смерти в его развитой форме основан на понимании неизбежности уничтожения человека как биологического существа и вместе с тем исчезновения его сознания и самосознания, всего его внутреннего мира». Все это прекрасно понимают, но все, ведь, люди разные! Одни отмахнутся от неприятных мыслей, как от назойливой мухи, другие впадут в депрессию, примирятся с «судьбой», третьи пустятся во все тяжкие, в своем стремлении «урвать» как можно больше за то время, которое им отпущено. Все зависит от человека, от его склада ума, от темперамента. Большинство же, вообще, о смерти не думают. «Такие люди называют себя оптимистами, Они, как будто, не понимают, что со смертью, что для каждого сознательного существа со смертью навсегда заканчивается и его личная жизнь, и жизнь общественная (для него), и существование всего мира. И больше никогда, никогда ничего не будет, и это относится ко всем без исключения людям, в том числе оптимистического мировоззрения (с. 80). Древнегреческий философ Эпикур говорит: Ужасающее из зол - смерть - ничто для нас. Пока мы живы - смерти нет. Когда же она появится - нас уже нет… Мудрец … не бежит от жизни и не боится нежизни». На что автор вполне справедливо возражает, считая, что «люди боятся не самого мгновения смерти, а своего полного и бесповоротного исчезновения с лица Земли». Полемизирует автор и с другим представителем античности, римским философом Сенекой, который утверждает, что «смерть, которой мы так боимся, только видоизменяет жизнь, а не отнимает её». Не верит он, что «наступит день, когда мы снова выйдем на свет, и как знать, может быть, многие не захотели бы этого. Если бы не забыли о прежней жизни». «Удивительно, восклицает автор, что Сенека - человек с острым проницательным умом - мог тешить себя такого рода иллюзиями и оказался приверженцем грубого суеверия. Нелепость веры в перевоплощения душ становится очевидной, как только мы увидим вздувшийся, начавший разлагаться труп; неужели всерьез можно думать о возможности возобновления жизни и сознания того человека, жалкие останки которого мы сейчас видим?» (с.84)
Шопенгауэр, со своей стороны, предлагает свой рецепт примирения с неизбежностью смерти. Он считает, что человека надо довести до такого состояния, когда он будет желать смерти, в которой он видит избавителя от своих нравственных и физических мучений. Ну что ж, решение вопроса в духе Третьего Рейха: загнать всех «неарийцев» в концлагеря, где их «воля к жизни» будет сломлена и смерть покажется освобождением! Это - один путь, но, по мнению Шопенгауэра, он трудный. А более приятный путь освобождения от страха смерти, это - «естественная смерть». У постепенно ослабевающего человека с угасающим интеллектом мысль о смерти любо не появляется вовсе, либо если и появляется, то не вызывает сильных, мучительных переживаний. Шопенгауэру вторит наш выдающийся ученый И.И. Мечников, который предлагает добиваться продления жизни до такого момента, когда человек почувствует «пресыщение ею». Однако, автор показывает иллюзорность таких представлений. «Надежда на преодоление страха смерти иллюзорна, если под ним понимать отказ от боязни смерти… Единственное, на что можно рассчитывать, это замена ужаса смерти на чувство горечи из-за осознания безнадежности положения при приближении конца, на своеобразное смирение и даже примирение с мыслью о не столь уж далеком уничтожением личности» (с.93). Ну как не вспомнить здесь бессмертную фразу Николая Островского в его книге «Как закалялась сталь»: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»… А разве не все равно, как прожил жизнь, если конец неминуем?
Далее автор обращается к понятию времени и его значения в жизни человека. По мнению автора, это понятие «не является непосредственным отображением реальности. Оно выработано людьми для того, чтобы выразить факт всеобщей изменчивости всего существующего». А главное в контексте книги, это то, что «время носит необратимый характер», и смерть есть неизбежный результат необратимости течения времени (с. 100). Что из этого следует? А только то, что человек проживает определенный отрезок времени, которому предшествовало небытие и который заканчивается (для него!) небытием. «Небытие есть то, о чем и сказать-то ничего нельзя, кроме того, это просто ничто... Сознательное бытие разделяет небытие на для небытия, оба одинаково бесконечные и одинаково бесформенные, однако выступающие для мыслящего субъекта как абсолютное ничто. И, тем не менее, они оцениваются этим субъектом не просто по-разному, а как совершенно противоположные одно другому (с. 107)».
Конечно, есть такая вещь, как память. Память значительно расширяет наш кругозор, позволяет нам создавать т.н. виртуальное пространство, вплетая факты прошлого и наши ментальные конструкты в ткань настоящего. Но что такое память? Это, ведь, продукт нашего сознания, которое в свою очередь, есть «особая, внутренняя сторона физиологических процессов в коре больших полушарий головного мозга, и, стало быть, может в любой момент оборваться, а вместе с ним исчезнут и память и всё, что им регистрируется и/или создается.
«Что было до рождения каждого из нас, а после рождения - до возникновения сознания (для развитого сознания и самосознания)? Ничего не было, и быть не могло. А что будет после смерти каждого человека для него же, для его сознания? Да тоже ничего! Но это совсем другое ничто. Это то ничто, о котором мы думаем с замиранием сердца, уже вкусив кое-что от жизни, каково бы ни было её содержание. Поэтому, наше отношение к тому, что каждый из нас вышел из ничто, и к тому, что каждый снова обратится в ничто, не может быть одинаковым; напротив, это отношение в обоих случаях совершенно противоположно...
Человек страшится не ничто, а полного, абсолютного уничтожения жизни, которая, несмотря ни на что, есть для каждого из нас величайшее, ни с чем несравнимое благо» (с. 111). «Для меня», откровенно признается автор, «главное (а точнее, единственное) - это то время, в котором я живу. Важно то, что я именно сейчас живу, мыслю, переживаю, а то, что меня не было тысячу или две тысячи лет тому назад, что все, что тогда было, для меня - абсолютное ничто, … то это меня совсем не волнует… И совсем другое - это приходящее постепенно понимание того, что впереди меня ждет новое ничто, к которому ни я, ни кто-либо другой, хоть изредка думающий о смерти, не может относиться так же, как к тому ничто, из которого мое Я (как и все другие «Я») неизвестно зачем появилось и к которому мы все относимся без всякого страха. Понимание того, что я, существующий сейчас и ощущающий наполненность своей жизни разнообразным многосторонним содержанием, по истечении нескольких лет, или десятков лет, умру, исчезну, и все то, что наполняет мою жизнь, делает её интересной и увлекательной, а иногда трудной и мучительной, тоже исчезнет и никогда больше не возвратится и вообще никогда, никогда ничего больше не будет - просто невыносимо... Это действительно страшно для всякого сознательного и сознающего себя существа, это на самом деле чудовищно и может вызывать ни с чем не сравнимый ужас… Жить, узнать «вкус» жизни, какой бы она ни была, привыкнуть к ней, к постоянной смене событий и впечатлений, а потом узнать, что через некоторое число лет все это исчезнет вместе со всем миром и исчезнет навсегда. Да, «есть от чего прийти в восторг!..» (с. 111).
Не знаю. Что-то мне не верится, что люди до конца осознают трагизм своего положения. Да и нужно ли это? Может в человеке, в его необъятном геноме, есть какая-нибудь спасительная молекула, которая ставит барьер между его существованием и пониманием его обреченности.
А ведь автор во многом прав! Мир, в целом, изменяется, развивается (?) сам по себе, по собственным (внутренним) законам, и наше появление в нем не имеет никакого значения для Вселенной. Оно случайно и не имеет никакого смысла для жизни на Земле. Поэтому смешно говорить о смысле любой отдельной человеческой жизни, т.к. смерть лишает её всякого смысла. Ну, какой смысл имеет та или иная жизнь (хоть последнего бедняка, хоть Гитлера или Сталина), если все заканчивается одним и тем же. Да живи ты хоть тысячу лет, а все равно, рано или поздно развалишься в прах и исчезнешь с лица Земли. Поневоле вспоминаются изречения пророка Экклезиаста, неоднократно упоминавшегося в книге автором: «Всё в мире, - говорит Экклезиаст, - и глупость и мудрость, и богатство, и нищета, и веселье, и горе - все суета сует и томление духа!... Человек умрет, и ничего не останется, и это глупо».
Многие философы и все религиозные мыслители … дают на вопрос о цели и смысле человеческой жизни положительные ответы, основанные на определенных иллюзиях (опять эти «иллюзии»!), предрассудках и мифологических представлениях. Другие же, учитывая достижения естественных наук, в первую очередь медицины, дают на те же вопросы отрицательные (или по крайней мере половинчатые) ответы. Ярчайшее описание трагических переживаний и размышлений, вызванных осознанием того, что на вопрос о смысле жизни может быть дан только отрицательный ответ, оставил Л.Н.Толстой в своей «Исповеди»:
«Что такое я и весь мир? - все и ничто, ничто и все…. Ты - то, что ты называешь твоей жизнью, ты - временное, случайное сцепление частиц. Взаимное воздействие, изменение этих частиц производит в тебе то, что ты называешь жизнью. Сцепление это продержится некоторое время, потом взаимодействие прекратится - и прекратится то, что ты называешь жизнью, прекратятся и все твои вопросы…. Развитие, совершенствование в бесконечном пространстве и времени не имеет ни цели, ни направления». И еще: «Истина была та, что жизнь есть бессмыслица. Я как будто жил, жил, шел, шел, и пришел к пропасти. Я ясно увидел, что впереди ничего нет, кроме погибели».
Многим, наверное, может показаться неоправданной, чрезмерно резкой и даже обидной (чуть ли не оскорбительной) характеристика жизни, как «сплошной бессмыслицы» (особенно из уст великого Льва Николаевича), но именно так характеризуют жизнь философы-пессимисты (к которым сам себя относит и наш автор).
Итак, что же мы имеем в «сухом остатке»?
«Исходя из всего сказанного, мы неизбежно приходим к крайнему, может быть, чрезмерно резкому и беспощадному выводу, что не только жизнь в целом не имеет смысла, но нет вообще никакого смысла (в абстрактно-общем значении этого слова) ни в одном движении нашего тела, нашей мысли, что все развитие, прогресс, совершенствование и самосовершенствование - и общественное и индивидуальное - оказывается чем-то эфемерным, призрачным: ничто из них не создает чего-либо, что не уничтожалось бы смертью; все они не избавляют нас от окончательного погружения в небытие» (с. 128).
Положение об абсолютной бессмысленности всякого бытия, в том числе и субъективного, - это первый принцип пессимистического мировоззрения. Т.е., материя изначально мертва, бытие бессмысленно, наше существование не имеет ни основания или оправдания, ни заранее заданной цели, ни смысла…
Есть ли что-нибудь в жизни, что оправдывает нашу жизнь? «Ничего! - восклицает автор (хочется добавить, в отчаянии!): жизнь есть бесцельный и лишенный смысла проблеск сознания в бездонном, безграничном океане Бытия» (с. 139).
На этом можно было бы и поставить точку, ибо что тут добавишь? «Оставь надежду всяк сюда входящий», это не о дантовском Аде, а о нашем с вами существовании. Да, видно прав был просветленный Будда, советуя порвать всякую связь с этим миром «иллюзий» (вот, и я туда же) и бесконечных перерождений, и устремиться недвижным взглядом в мир (да и мир ли?) безмятежного Ничто.
Но нам-то как быть? Ведь, невозможно жить с сознанием полной бессмысленности и бесцельности жизни. «Для того, чтобы жизнь имела смысл», (говорит автор, цитируя русского философа С.Л. Франка) необходимы два условия: существование Бога и наша собственная причастность Ему, достижимость для нас жития в Боге, или Божественной жизни». Вот мы и пришли к тому, с чего начинали: даже если Бога нет, его надо придумать, иначе всё валится в тартарары! Ну, что ж: будем жить, пребывая либо в блаженном неведении, либо в успокоительных «иллюзиях», а там будь что будет: смерть все спишет!
Заканчивая свой «трактат», Автор рисует поистине дантовскую картину человеческого бытия:
«Из мрака безбрежного небытия поднимается человеческий дух и, освещая слабым, колеблющимся, неровным светом случайно доставшееся ему «пространство» - его природное и социальное окружение, которое предстало перед ним без всякой причины и какого-либо смысла именно таким и вместе с тем единственно возможным и которое наполняет сознание человека, создавая тем самым его единственное в своем роде абсолютное бытие, - он быстро движется вперед без задержки и промедления, движется к тому, что неотвратимо ждет его, - к смерти, уничтожению, к погружению в абсолютное небытие, из которого он уже никогда не восстанет. С обеих сторон его существование заключено в бесконечный мрак, пустоту и безмолвие. Ни за что он не сможет вырваться из этой окаменевшей пустой оболочки бытия. А то, что наполняет и создает человеческое бытие - случайно, эфемерно, призрачно, внепричинно и вместе с тем фатально. И вне этого для человеческого сознания ничего нет. «Сначала» ничего не было, потом краткий сон, наполненный какими-то видениями. призраками, затем снова после ужасных мучений - мрак, пустота, ничто» (с. 204).
Но мы закончим наш обзор словами булгаковского героя: «Берлиоз - мертв, но мы-то живы!».
OSHO 100 миллионов читателей
Неведомое путешествие
За пределы последнего табу
«Весь» 2006
Нет, я, все-таки, не верю, что когда-нибудь (может быть, очень скоро!) меня не будет. Я знаю, что меня когда-нибудь не будет, а мир все так же будет существовать и люди будут рождаться, жить и умирать, но это … не укладывается в голове. Поэтому, я готов поверить любому шарлатану, дающему надежду на продолжение жизни.
Взять, хотя бы этого Ошо. Во-первых, кто он такой, чтобы говорить обо всем с таким апломбом! Как он проник в души стольких миллионов людей, отдавших ему свои деньги и волю (сто миллионов читателей)?
Кто он, этот Ошо? Очередной проповедник, манипулирующий мозгами доверчивых лохов? Или Предтеча, возвестивший миру, подобно Иоанну Крестителю, приход нового человека-киборга?
Эта книга, представляющая собой сборник его бесед с нами, - настоящий гимн смерти.
Жизнь и смерть неразделимы, но мы считаем, что важна только жизнь, и отбрасываем смерть, как нечто недостойное нашего внимания. Однако, человек, как и все живое, обречен на смерть уже самим своим рождением. Но, к сожалению, в отличие от животного мира он наделен, каким-никаким, но сознанием, что дает ему уникальную возможность «видеть себя со стороны». Он видит эту безжалостную цикличность существования всего живого, но упрямо не хочет признать себя частью её. Ошо же сразу «берет быка за рога, утверждая, что «если эта жизнь закончится смертью, тогда эта жизнь - только иллюзия». Т.е. смерть человека - не конец, а всего лишь переход его в другое состояние в бесконечном потоке жизни-смерти.
Ясно, что рано или поздно, но каждый из нас приходит к выводу, что он смертен. Но меняет ли это его жизнь, восприятие окружающего? Большинство из нас продолжает жить, как будто смерти вообще нет («умирают другие, но не я»), заполняя время заботами, увлечениями, борясь с недугами, и всячески отмахиваясь от мысли о неизбежном конце. Но смерть приходит, и хорошо, если это будет мгновенная смерть, когда у человека нет времени к ней подготовиться, а если это - неизлечимая болезнь, какой-нибудь там рак, или СПИД? Что тогда? Лечиться, бороться за жизнь, зная, что ты обречен? Здесь Ошо открывает свою «козырную» карту: смерть - не конец только в том случае, если к ней правильно подготовиться.
Первое, что нужно сделать, это - отбросить религиозные догмы! «Верование - только периферия центра, который называется сомнением: поскольку есть сомнение, вы создаете верование (с.20). Верование дешево, истина опасна, тяжела, трудна; человек должен за нее заплатить. Человек должен искать и исследовать, и нет гарантии, что она найдется, нет гарантии, что вообще есть какая-то истина. Её может вообще не существовать» (с. 25). (Блажен, кто верует, тепло ему на свете). Конечно, здесь есть немалая доля софистики, а проще говоря, словоблудия. Как человек может искать, оказавшись один на один с бесконечным, бесчеловечным космосом. Он ищет, но … ему нужно какое-то основание, рычаг, чтобы сдвинуть Землю со своей оси: либо наука, либо религия, а лучше и то, и другое. Но Ошо непоколебим. Он говорит: «Мне здесь нужны искатели, исследователи, а не верующие. Верующие - самые посредственные люди в мире, люди самого низкого в мире разума» (с. 26). Другими словами, не будьте баранами, не думайте, что заучив десяток молитв или сур, вы обретает вечную жизнь. «Ищите, и обрящете!».
Второе: смерть физическая - не настоящая, это - иллюзия (опять иллюзии!). Люди определяют смерть человека по его внешнему виду. Констатируя смерть, мы должны сказать: «Этого человека нет среди нас живущих». Т.е., мы не знаем точно, что с ним произошло. Знаем только, что механизм, поддерживающий в нас «жизненные функции», перестал работать, и тут же включился механизм разложения, механизм смерти. Но этот механизм действует и в живущем человеке. В нас постоянно что-то умирает и рождается.
Но главное, это - потеря сознания. Ошо утверждает, что потеря сознания - это средство, которое мы применяем против того, чего боимся. Например, если боль становится невыносимой, единственная альтернатива - это отключить ум. Человек «отключается», чтобы перестать осознавать боль. И тут Ошо выдвигает свой второй «тезис»: важно, чтобы смерть происходила в полном сознании и осознании процесса. «Смерть есть рассоединение тела и сознания. Называть это рассоединение смертью бессмысленно, - это просто ослабление, разрушение связи (чего?). Это не более, чем переодевание (с. 37)». Когда сознание устраняется из тела, это происходит не сразу; все тело не умирает в то же самое время. Сознание (как бы) сжимается вовнутрь, мало-помалу покидая каждую клеточку тела. «Оно отсоединяется в несколько стадий, и все стадии этого процесса можно перечислить умирающему, чтобы помочь ему остаться в сознании» (с. 36). Вот, оказывается, в чем дело! Надо помочь человеку осознавать процесс его умирания, до последнего момента оставляя его в сознании. Так делают в Тибете. «Там люди собираются вокруг умирающего и внушают ему, что он (как бы) не умирает. Человек закрывает глаза, и ему описывают весь процесс: как его жизненная энергия покидает ноги, руки, и теперь он не может говорить, и так далее - и тем не менее, говорят этому человеку, он сам все еще есть, он сохраняется» (с. 35).
Итак, иллюзия смерти - социальное явление, своего рода гипноз, под который подпадает человек Запада. Поэтому, на Западе всеми силами стараются забыть о смерти. Говорить о смерти здесь - табу. На Востоке, наоборот, табуирован секс, культ женского тела. «На Востоке, когда тебя хотят заставить осознать, что жизнь грязна, вносят идею женщины. Если ты любишь женщину, махатмы восклицают: «Что ты делаешь? Что такое женщина? Это только - мешок из кожи. А внутри у нее всевозможные грязные вещи» (с. 56).
На самом деле, жизнь и смерть неразделимы, и это особенно ярко проявляется в момент сексуального оргазма. В этот момент, «ты переживаешь жизнь в её вершине и смерть в её глубине» (с. 41). Поскольку смерть является кульминацией жизни, к ней нужно постоянно готовиться, чтобы умереть так, чтобы не рождаться снова (вот она, кардинальная идея буддизма!).
Необходимо умереть правильно и… достойно! «Смерть нужно принять, как великого гостя. Она не враг. Фактически, это дар, данным нам Богом. Это великая возможность, через которую можно пройти. Это может стать прорывом: ты можешь умереть бдительным (?), сознательным, осознанным и никогда больше не рождаться - и смерти больше не будет» (с.44).
Казалось бы, чем плохо: снова увидеть нашу родную матушку-Землю. Но это хорошо для нас, людей западного мира. Но для людей Востока - все наоборот. В Индии, когда человек умирает и его кладут на погребальный костер, ему разбивают голову. Это просто символично (?), потому что, если человек достиг своего предела, тогда голова раскалывается сама; но, как правило, люди не достигают своего просветления. И еще интересный факт «сознательного» подхода к смерти. «Прежде чем человек умрет, почти за девять месяцев до этого, с ним что-то происходит. Человек, прежде чем умереть, примерно за шесть месяцев до смерти, мало-помалу теряет способность видеть кончик своего носа, потому что постепенно у него закатываются вверх глаза. В смерти они полностью закатываются вверх, но они начинают закатываться, начинают свое обратное путешествие, за несколько месяцев перед смертью. Поэтому в Индии в деревнях говорят - должно быть, люди узнали это от йогов - что, прежде чем человек умирает, он перестает видеть кончик носа» (с. 45).
В чем же тайна искусства жизни? Ошо, как правоверный буддист, утверждает следующее: «Живи таким образом, чтобы никогда не было другого рождения, и умри таким образом, чтобы никогда не было другой смерти» (с. 52). Веселенькая перспектива!
Что же мешает человеку жить и умереть «осознанно»? Прежде всего, это - мирские желания: вот главное препятствие на пути к просветлению. Желания человека не оставляют его до самой смерти, когда его душа уже готова покинуть тело. «Будда говорит, что когда человек умирает, все его накопленные за всю жизнь желания, все кармы его жизни перепрыгивают, как энергетические волны в новую утробу. Это прыжок. В физике есть для этого точное слово: это называют квантовым скачком (разбирается!). Это скачок чистой энергии, в которой нет никакого вещества (с. 77)». Во, как! «Когда человек умирает, его тело распадается на элементы, но «нематериальная часть» - вибрация - выходит в эфир» (там же). Ну, тут мы уже заехали в такие дебри, из которых нам, дикарям-материалистам, без Божией помощи (или пол-литра) не выбраться. К тому же, рассуждает Ошо, наши, европейские языки (а точнее, дискретный способ мышления) плохо приспособлены для рассуждений на эту тему. Мы говорим: «человек идет», но это - неправильно! Это - грубое обобщение! На более тонком уровне, человек и ходьба - это нечто неразрывно связанное, это - событие! «Будда говорит, что жизнь состоит из событий. Жизнь значит «житие». Жизнь - это не существительное, а глагол. И все остальное - глаголы. Наблюдайте, и вы увидите, что все становится, ничто не статично (с.81)». Вот так и смерть: не факт, а процесс, постепенный переход человека (?) в другое измерение.
Т.о. чтобы умереть правильно, нужно прожить жизнь правильно (в общем-то, верно, но уж больно тривиально). Необходима медитация - постепенное становление «безмысленным». «Как только мысли исчезают, все кристально ясно: «мыслитель» - это только побочный продукт движущихся мыслей» (с. 88). Медитируя, человек постепенно освобождается от ментальных «шлаков», от всего, что накрепко связало его с видимым миром. «Как только ты понимаешь себя как чистое пространство, в котором происходят многие вещи, ты становишься отстраненным. Тогда ты становишься бесстрашным, потому что терять тебе нечего… Тогда ты больше не полон страсти к жизни… Ты не боишься смерти и не жаждешь жизни (Печальный Демон, Дух изгнания…). Ты просто есть - такой же чистый, как и безграничное небо снаружи; ты тоже становишься чистым небом внутри. И встречу этих двух небес, внутреннего и внешнего, Будда называет нирваной» (с. 89). Ну, просто поэзия! Я вообще заметил, что описание экстатических состояний у Ошо всегда поэтично. Это, видимо, древнее, исконное свойство поэтического языка: описание запредельного опыта.
Если этого (т.е. «обезмысливания») не происходит, происходит реинкарнация, возврат в этот мир, чтобы отрабатывать накопленную при жизни «плохую» карму. «Когда человек умирает, его память - не сущность - путешествует в новое материнское чрево. Теперь мы можем это понять: умирая, ты оставляешь волны памяти в эфире. Если ты был несчастен, все твои несчастья найдут себе какое-то место; они войдут в какую-то другую систему памяти» (с. 91). Инкарнирует страдание. «Раны миллионов людей движутся вокруг тебя, просто в поисках кого-то, кто хочет быть несчастным… Конечно, в блаженстве человек не оставляет никакого следа. Человек пробужденный умирает таким же образом, как птица движется по небу, не оставляя на своем пути никакого следа…» (с. 92).
Стало быть, жизнь имеет смысл! Она становится подготовкой к правильной смерти, чтобы умерев, уже никогда не возвращаться в этот грязный, полный пороков и страдания мир. Завидная цель! А мне, все-таки, хотелось бы снова вернуться в этот мир, пусть даже он полон страданий и бед. Только бы не исчезать навсегда! Так рассуждает человек Запада. Он видит в смерти своего жесточайшего врага. Отсюда, борьба за выживание, желание продержаться на «тонущем корабле» как можно дольше.
Мы завидуем тем, кто дожил до глубокой старости (сейчас это уже 100 лет и больше), хотя видим, что большинство долгожителей пребывают в маразме. Ошо все это отвергает. Если смерть - враг, говорит он, то жизнь тоже враг, потому как она неизбежно ведет нас в своему концу. Животный мир живет в счастливом неведении смерти и только человек осознает свой конец, и в этом его трудность. «Сознание - обоюдоострый меч; он режет в обе стороны… Сознание может стать благословлением, но может стать и проклятием» (с. 103). Человек, сознающий, что в конце его ждет полное исчезновение, уже при жизни мертвец, он мечется по жизни, как сумасшедший, в поисках выхода, или утешения. И, как результат, не живет полной жизнью. Страх смерти превращает человека в зомби. Он загоняет страх вглубь себя, в самое сердце, превращая его в ледышку (ну, как тут не вспомнить героя сказки Ганса Андерсена!). Разморозить сердце можно только с помощью правильной медитации. Медитируя, можно (и нужно!) освободиться от страха смерти, лишить её пугающего ореола. Только с помощью медитации можно (и нужно!) научиться жить тотально (вот, еще одно ключевое слово в лексиконе Ошо!).
«Страх смерти - это страх времени. А страх времени сидит глубоко внутри. Это страх непрожитых мгновений, непрожитой жизни, Что же делать?
Живи больше, живи более интенсивно. Живи опасно! Это твоя жизнь» (с.110).
Итак, основная проблема - постичь (как можно раньше!) науку жизни. Как прожил жизнь, так и умрешь! На самом деле, никто не боится, так уж активно, смерти, иначе жизнь стала бы уж совсем невыносимой. «Природа не хочет, чтобы ты чувствовал страх смерти, по той простой причине, что если этот страх начнет превалировать над всем остальным, ты не сможешь жить» (с.114). Люди боятся болезней, врачей, больниц, старости, наконец, но не самой смерти. Мы боимся потерять здоровье, и теряем его, терзаясь этими страхами.
Люди боятся жизни. Они огораживают себя частоколом табу и живут на своем маленьком пятачке, не желая ничего видеть за его пределами. Настоящая жизнь, по мнению Ошо, может быть только дикой (wild!). «Отбрось все страхи и прыгни тотально в жизнь» (с. 115). Провокационная мысль! Что это значит? Добавить в жизнь экстрим? Начать прыгать с парашютом (или с тарзанкой, на худой конец)? Носится по улицам в авто с бешеной скоростью? Рисковать жизнью, чтобы испытать оргазм? Нет, утверждает Ошо, сделай так, чтобы в жизни не было расчета! И тут же другой совет: живи отстраненно, научись видеть себя со стороны.
Люди, по мнению Ошо, делятся на материалистов, идеалистов и … просветленных! Материалист живет исключительно жизнью тела (это, по-видимому, все мы). Отсюда, все его жизнь - борьба (за существование?) со смертью, борьба, в которой он, по определению, лузер. Идеалист живет жизнью ума. «Он говорит о Боге, о душе, о религии и других великих вещах. Он говорит о другом мире - но все это просто разговоры… Политики, революционеры, так называемые теологи и священники - все они живут жизнью, отождествленной с умом, а настоящая жизнь остается за пределами тела и ума… Тело - это твоя внешняя скорлупа, а ум - внутренняя. Ты - за пределами того и другого. Это прозрение - начало настоящей жизни» (с.118). Просветленный человек - это человек, достигший полного очищения от всего мирского (впрочем, я умолкаю: здесь и сказать нечего). Он умирает тотально, и становится чистой энергией, которая превращает смерть в ни с чем несравнимый оргазм. (А что с ним дальше происходит, никто не знает. Даже Ошо).
Итак, главное, - чтобы смерть не застала тебя врасплох. Нужна подготовка. Для этого и существует медитация. И это не просто сидение в позе лотоса и размышление о том, о сем, пока не надоест. Нужна определенная установка. Нужна концепция. Во-первых. Смерть - это не конец, а только переход. Куда? В вечную жизнь? Нет, это - либо возвращение в наш мир отрабатывать карму, либо полное растворение (в чем?) в … Во-вторых, жизнь - подготовка к смерти (бррр…), и её надо прожить так, чтобы … с одной стороны, не потерять ни одного мгновения, а с другой, чтобы не дать ей полностью втянуть тебя в её пагубный круговорот. «Ты не ум, ты не тело, но что-то скрытое глубоко внутри тебя: наблюдатель» (с. 162). Этому и учит нас медитация. Итак, надо идти по жизни, принимая все, что она дает, как должное (со стоическим спокойствием), подставляя спину её ударам и тумакам. «Если приходит дрожь, дрожи. Если есть внутренний страх и ты дрожишь от него, дрожи от него. Ничего не делай. Позволь ему происходить. Он пройдет сам по себе… Оставайся свидетелем и позволь все (перевод!), что бы ни случилось» (с. 166). «Ни с чем себя не отождествляя, кто ты такой? Не ограничивая и не определяя себя, не создавая себе ограничения, если ты можешь оказаться текущим, просто видящим - это освобождение, это - великое освобождение» (с.170).
Итак, смерть - великий друг, она освобождает нас от всех привязанностей. Если цепляешься за жизнь, то смерть твой враг и палач. Но если ты не считаешь жизнь твоей собственностью, тогда и отдавать нечего! «Величайшее. Чему можно научиться (в этой жизни), - это ни за что не держаться: ни за любовь, ни за радость, ни за тело, ни за здоровье» (с. 176). И тогда смерть заключит тебя в свои (леденящие(?)) объятья целиком и полностью. И в этом счастье (но только не для нас!).
The Happy End
Разговор со старшим преподавателем кафедры общей психологии Института управления, старшим научным сотрудником казанской лаборатории «Психология личности», кандидатом психологических наук А. Фоминым об отношении людей к смерти.
– Тема смерти очень противоречивая. С одной стороны, она остается табуированной – в приличном обществе неприлично говорить о смерти. С другой стороны, эта тема нередко становится первополосной в СМИ. Людей интересуют обстоятельства смерти известных личностей, разного рода трагедии.
– Подобное отношение к смерти сформировалось не сразу. Начиная с античности вплоть до раннего Средневековья не было четкого разделения между мертвыми и живыми. Захоронения делались в центре городов и деревень. Эти места не обходили, на них проводили общественные собрания, назначались свидания. Считалось, что умерший человек просто уснул до второго пришествия Христа. Значительно позже, в XII - XVIII веках, когда развивалось представление о божьем суде, мертвых начали хоронить в стороне от населенных пунктов и обносить кладбища внутри городов.
Однако и сейчас существуют культуры в странах «третьего мира», в которых смерть до сих пор отмечают как праздник. Для них это уход в лучший мир.
Наиболее табуированной в цивилизованных странах тема смерти стала в XX веке. Связано это со многими причинами, в числе которых и утрата религиозности. У тех, кто не разделял религиозного представления о существовании жизни после смерти, возникло ощущение неопределенности. К сожалению, в такой ситуации была бессильна помочь и официальная наука. Среди ученых эта тема долгое время тоже была под негласным запретом.
Поэтому тему смерти люди предпочитают не поднимать. Вообще же, страх смерти возникает с раннего детства и связан в основном с первыми впечатлениями от тяжелого ритуала похорон близких. А от всего страшного человек старается отстраниться. Но наряду со страхом, у людей существует и огромный интерес к теме смерти, связанный с неопределенностью этого явления. Поэтому сообщения о чужой смерти в СМИ – это притягательная информация о том, как это было у «других».
– Скажите, а каковы различия в отношении к смерти в разных странах?
– Я бы акцентировал различия не между странами, а между представителями разных религий. В христианстве считается, что земная жизнь – это приготовление к жизни божественной. В исламе земной жизни придается большее значение, она имеет большую ценность сама по себе. В брахманизме существуют представления о переселении душ, реинкарнации. В любом случае религиозный человек легче относится к смерти. Для него смерть – это встреча с Богом.
Есть такое мудрое изречение: «Cмерть придает порядок и смысл жизни». Эта фраза очень точно обозначает смысл смерти. Что было бы с человечеством, если бы люди жили несколько сот лет? Мир погрузился бы в хаос. В отпущенный срок – в среднем 70 лет – люди стараются исполнить свое предназначение в этом мире. Даже если за счет научных открытий удастся серьезно увеличить продолжительность жизни, человечество столкнется с проблемой психологической неготовности жить так долго. У нас некоторые люди уже к 50 годам абсолютно вымотаны психологически.
– Люди по-разному относятся к собственной смерти. Одни безумно ее боятся, другие утверждают, что она их не страшит.
– Американская исследовательница Кюблер-Росс изучала стадии принятия человеком и его родственниками известия о скорой смерти и пришла к выводу, что в этом процессе существует пять этапов. Первая стадия – это отрицание, «я не согласен, что это случится, врачи ошиблись». Вторая стадия – это гнев, «почему именно я, а не кто-то другой». Третья стадия – это стадия торга, когда человек начинает торговаться с Богом, врачами, медсестрами, «я обещаю, если останусь жить, сделать то-то и то-то». Четвертая стадия – депрессия. Пятая – это смирение, когда человек спокойно ожидает исхода. Некоторые же люди благодаря силе духа преодолевают смертельный недуг или во всяком случае проживают остаток жизни полноценно, ценя каждый день. В этом проявляется их личная зрелость. Таковы данные, касающиеся особенностей принятия людьми известия о скорой кончине.
Что касается отношения к смерти вообще, то недавно в нашем институте мы изучали отношение к смерти челнинцев разных возрастов. Опросили 120 человек разных возрастных групп, чтобы узнать, как люди представляют смерть и то, что с ними будет после нее. Выяснилось, что представители молодого поколения относятся к смерти гораздо более позитивно. Большинство из них считают, что смерть – это переход к существованию в другом, возможно более лучшем мире. Люди старшего поколения (45-60 лет) чаще отвечали, что смерть – это прекращение существования. У этого поколения, которое в основном росло в атеистических традициях, гораздо больше страхов, связанных со смертью.
– Отношение молодых к смерти немного настораживает. Такое отношение может означать, что они меньше ценят жизнь и легче могут прийти к решению расстаться с ней.
– В какой-то мере вы правы. Разумный страх перед смертью необходим. Этот страх удерживает людей от решения проблем посредством самоубийств и сохраняет ценность жизни. В то же время данные исследования говорят о том, что многие молодые люди избавлены от панического страха перед смертью, который просто мешает жить.
Можно вспомнить о книге Р. Моуди «Жизнь после смерти», которая вышла в 1975 году в США и потом многократно переиздавалась (в последнем издании эта книга называется «Жизнь после жизни»). Будучи медиком по образованию, Моуди изучил ощущения 150 людей, переживших клиническую смерть. Он пришел к выводу, что все эти люди испытывали в том состоянии примерно одинаковые ощущения: невероятной легкости, счастья, любви и добра. Эта работа перевернула отношение западного мира к смерти. Многие поверили, что жизнь после смерти не прекращается, а переходит в другую форму. Сейчас примерно в половине американских медицинских университетов преподается курс, посвященной психологии клинической смерти. К книге «Жизнь после смерти» можно относиться по-разному, но я бы порекомендовал прочитать ее каждому.
Зульфия СУЛТАНОВА
В чем смысл жизни? Для чего существует человечество? Что вообще есть человек? Читайте о жизни и смерти, о посмертной загробной жизни, чудесах и свидетельствах Божией помощи
Смысл жизни и место смерти в жизни человека
В чем смысл жизни? - кажется, что этот вопрос задают редко и в шутку. Но каждый из нас в глубине души знает, что это совсем не так. В одиночестве мы нередко задумываемся, для чего же мы живем? Для чего существует человечество? Что вообще есть человек?
Многие знают о понятиях духа, души, тела, но не твердо представляют, какова связь между ними.Однако ответив на вопрос, что есть каждая из трех составляющих человека, мы понимаем, кто мы и как жить.
Также для каждого верующего религиозного человека важно понимание загробной, посмертной жизни души. Что будет, когда закончится жизнь в этом мире? Ответив на вопрос, что нас ждет после смерти, что такое душа, мы понимаем, что такое человек и как нужно жить, чтобы не погибнуть для вечности.
Человек в мире
Понятия духа, души и тела в разных религиях и философских течения отличаются. Однако существуют проверенные ответы на эти вопросы, данные святыми людьми, имевшими благодать и пребывающими сейчас рядом с Господом на Небесах. Православная Церковь имеет тысячелетний опыт понимания душ человеческих и их излечения от пороков и скверны.
Понятие разницы тела, души и духа сформулировано еще в древние времена, однако наиболее современное и ясное исследование представил святитель Феофан Затворник, живший в XIX веке. Именно его книгу «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» рекомендуют всем православным христианам, которые хотят узнать больше о богоугождении и устройстве человека. Труды святителя Феофана по сей день изучаются многими философами и богословами, являясь к тому же величайшей духовной помощью для каждого православного христианина
Святитель Феофан особо отмечал, что личность человека является целостной. Наше тело также важно для Бога, будучи одним из трех основных составляющих человека: духа, тела и души. Они являют единство и взаимопроникновение. О теле человек должен заботиться, не пренебрегать своим здоровьем. В соответствии с толкованиями на Книгу Апокалипсис Иоанна Богослова, в конце времен люди возродятся в тех же телах, в том же внешнем образе. По Священному преданию, люди будут выглядеть как имеющие возраст Христа - 33 года.
Даже в современной православной литературе понятия души и духа часто смешиваются. Оба они - нематериальная сущность человека. Душа - некий двигатель жизни человека. С появлением души тело обретает жизнь, через душу мы познаем и понимаем окружающий мир, испытываем эмоции.
Если души нет - нет и жизни. Вопрос прихода и ухода души в мир сегодня толкуется Церковью так.
Душа появляется в теле ребенка, пока эмбриона (то есть ребенка в утробе), сразу после зачатия. Именно поэтому нельзя делать аборт, убийство не просто скопления клеток, а существующего уже крохотного тела, пока имеющего зародышевую форму, но имеющего уже и душу, и дух.
Душа уходит из тела человека в небесные обители. Здесь ученые говорят, что тело человека после смерти легчает на несколько грамм, поэтому идут споры, нет ли у души даже материальной природы.
Дух же представляет собой естество человека в высшей его степени, то, что называется «образ Божий». Дух направляет личность к Господу. Именно дух позволяет человеку в иерархии стать выше других живых созданий.
Душа создает, генерирует наши
- Мысли,
- Чувства,
- Эмоции.
Душа грешна, и собственно душа испытывает греховные наслаждения.Она существует в горизонтали этого мира, связывает человека ним и с областью вожделения. Дух же можно упрощенно назвать нашей совестью, ориентиром, означающим стремление к Господу. Тяга ко греху - это прерогатива души. Увы, душа сильнее духа у человека, который не стремиться к духовной жизни.
Вопрос о смысле жизни
Психологи утверждают, что существуют возрастные и структурные законы человеческой психики в отношении вопроса о смысле жизни. Известно, что на рубеже каждого десятилетия человеческой жизни все ставят перед собой этот вопрос с особой остротой. Однако он может быть ограничен лишь в определенном, достаточно узком, круге решений.
Эгоцентрический уровень смысла жизни. Человек чувствует себя как центр жизни общества, а все другие люди воспринимаются хорошими или плохими в зависимости от того, помогают они его желаниям или нет. Смерть воспринимается как конец существования в целом, окончание личного благополучия, а значит, стимул для еще большего получения удовольствий или достижения целей. Жизнь для эгоцентрика - увеличение числа личных достижений практически без оглядки на других людей. Смерть - уничтожение, ибо после смерти все цели становятся недостижимы, а достижения… обнуляются. Звучит странно, но каждый из нас в какой-то мере грешен эгоизмом, гордыней, желанием приумножить материальное, показаться перед людьми лучше, чем есть и обязательно похвастаться существующими успехами.
Группоцентрический уровень - для человека важны другие люди, точнее, та их группа, к которой человек себя причисляет. Соответственно, и отношение к людям определяется принадлежностью к общности. Смысл жизни такой личности оказывается заключен в жизни и статусе в группе. На первый взгляд, здесь стереотипно видится «золотая молодежь» или стиляги. Но так же вели себя и люди Страны Советов: в СССР смысл жизни официально заключался в построении лучшего будущего «для нашей страны»: «Забота у нас такая, работа у нас большая – жила бы страна родная, и нету других забот!» Ужас здесь в безразличии к судьбе других людей.
Гуманистический, просоциальный уровень. Здесь для личности любой индивидуум обладает в смысловом восприятии одинаковой ценностью. Здесь впервые появляется нравственность: ранее была лишь мораль (определенный кодекс, который, как известно, есть и у мафии). Но на уровне нравственного сознания начинает действовать золотое правило этики, оно же - одна из Заповедей Блаженства: поступай с другим так же, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой, по слову Христа. Отсюда и смысл жизни - он широкий и светлый, значимый, чем иные. Деятельность человека в таком восприятии принадлежит всему человечеству. Именно здесь зачастую останавливаются в своей философии даже величайшие умы.
Однако есть и более высокая ступень восприятия жизни - духовная или эсхатологическая. Такие люди, а это истинно верующие люди, знающие догматы и понимающие свою религию, - осознают себя как существо, имеющее дух, связанное с духовным миром. Верующие люди ценят жизнь других людей и ценят связь с Богом. Смерть для верующих - не конец личного бытия, а лишь переход от одного состояния жизни к другому. Только так появляется бесконечный смысл жизни.
Объективно проблема смысла жизни разрешается лишь в религиозном сознании.
Что делать, если жизнь бессмысленна?
Отсутствие смысла жизни - один из признаков депрессии, которая граничит с унынием. Однако зачастую люди понимают, что преодолеть депрессию самостоятельно не могут. Нужно идти к психологу и к священнику, хорошо пойти к православному специалисту. Нужно бороться и с собой, со своим состоянием, одновременно получая Божию поддержку в Таинствах Исповеди и Причастия.
Исповедь, несмотря на то, что многие православные люди исповедаются раз в неделю или две, то есть довольно часто, называют вторым крещением. Во время Крещения человек очищается от первородного греха благодатью Христа, Который принял Распятие ради избавления всех людей от грехов. А во время покаяния на Исповеди мы избавляемся от новых грехов, сделанных нами на протяжении жизненного пути.
Кажется, что невозможно каяться в том, что тебе плохо. Но при унынии мы каемся в том, что не надеемся на помощь Божию, забываем о Боге. Стоит только помолиться от души, исповедоваться и причаститься - тоска исчезнет.
Еще лучше проанализировать свою жизнь, понять ошибки и обиды, постараться отпустить их. А если не можете - помолитесь за обидчиков. Пусть Бог Сам управит их жизнь и вразумит их, а вам подаст радость и свободу от обид!
Во время Исповеди священник молится, чтобы Господь принял наше покаяние. Исповедью мы снимаем с себя все свои ошибки и просим, чтоб Господь нас, очищенных Его благодатью, порадовал, вразумил.
Преподобный Серафим Саровский, один из самый почитаемых святых Русской Православной Церкви, чудотворец так определил смысл жизни христианской: “Истинная цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого”.
Божья благодать и чудо жизни
Каждый понимает, что часто не в состоянии повлиять на обстоятельства: самостоятельно выбраться из бедности, изменить жизнь, найти вторую половинку - не может обрести жизненную цель. Именно поэтому во все времена в скорбях и бедах люди вызвали к Богу и убеждались в Его существовании и его милости. Церковь оставила нам многие молитвы, чтобы мы могли просить Бога и святых о милости проверенными за века словами.
В действительности многие люди даже стремятся ощутить некую энергию, силу, которой они могли бы управлять. Однако такая сила не от Бога. Темные силы играют на нашей гордости, если мы стремимся к неизведанным ощущениям духовных наслаждений, благодати.
Именно Божия благодать дается нам лишь через смирение, принятие воли Божией о нас, чтение молитв, исполнение заповедей Божиих, посещение церковных богослужений.
Не ищите сильных ощущений. Благодать Божия - это чудеса, которые совершаются ежедневно с нами. Удивительные возможности, важные встречи, маленькие радости - все это от Господа. Нужно благодарить Его за нашу жизнь. И чтобы помогать Ему управлять нашей жизнью, верно жить по заповедям Его - посетите храм и побеседует со священником, посетите занятия воскресной школы для взрослых, которая есть при каждом храме.
Путеводной звездой каждого человека должен стать закон Божий. Не стоит думать, что это запреты, подобные родительским. Заповеди Божии - это, скорее, название законов духовной жизни, которые подобны физическим: стоит шагнуть с крыши, и ваше физическое тело разобьется; стоит совершить грех прелюбодеяния, убийства - разобьется ваша душа. Православная Церковь - духовная лечебница, нравственная опора, проверенная веками. Увы, не для каждого человека сегодня это очевидно. В современном мире, с его многообразием мнений и возможностей человек часто теряет свои нравственные, духовные, мировоззренческие ориентиры. Сегодня очень легко потерять и самое себя.
Самое главное - помнить, что «сила Божия в немощи (слабости) совершается», как говорит апостол Павел в Послании к Коринфянам. Слабость человеческая выражается в том, что он отдает себя в руки Божии, становясь гибким, давая Богу действовать и помогая Ему человеческими силами, но не гордясь и надеясь на помощь Божию. Человек смиренный действует, но не ропщет перед трудностями, молится и ждет воли Божией о себе.
Что будет после смерти
После смерти от нас останется душа - некий двигатель жизни человека. С появлением души тело обретает жизнь, через душу мы познаем и понимаем окружающий мир, испытываем эмоции. Душа уходит из тела человека в небесные, нематериальные обители. Ученые говорят, что тело человека после смерти легчает на несколько грамм, поэтому идут споры, нет ли у души даже материальной природы.
Ангелы ближе всех к людям и пребывают на самом низу иерархии Небесных Сил. Они чаще всего являлись людям, обычно праведникам и святым, но бывало, что наказывали или вразумляли грешников. По словам Священного предания, Ангелы - личности, но природа их отличается от человеческой и животной. Они выше, совершеннее людей, хотя и у них есть ограничения. Еще до начала сотворения Земли Богом Ангелы имели свободную волю. Часть их вместе с Люцифером хотела встать выше Бога, возгордившись, другие Ангелы выбрали сторону добра. С тех пор ни светлые Ангелы, ни павшие ангелы (аггелы, бесы, дьяволы во главе с Люцифером, то есть сатаной) не меняют своей воли и делают, соответственно, только добрые и только злые дела.
Мы можем просить помощи у Ангела и после смерти. Ангел будет сопровождать душу человека в мытарствах. В первые же сутки человек проходит испытания, на которых темные духи, бесы, показывают человеку, какие грехи он совершил и в каких не раскаялся. Грехи можно смыть лишь при жизни искренним покаянием в Таинстве Исповеди.
Увидев свои грехи, человек не попадет сразу в рай или ад. О нем должно состояться временное Божие решение - где он будет пребывать до Страшного суда, и в это время ему могут помочь молитвы живых людей. Человек увидит Престол Божий и Господа во время этого решения.
По словам древних патериков, Ангел рассказал одному из древних святых - преподобному Макарию Александрийского о церковном поминовении умерших на третий день по смерти: “Когда в третий день бывает в церкви приношение, то душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, получает потому, что славословие и приношение в церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело; и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий день же Тот, Кто воскрес из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе христианской на небеса для поклонения Богу всяческих”.
Затем Ангел-Хранитель сопровождает человека, показывая ему райские обители до 9 дня после смерти. Потом человек путешествует по обителям ада до 40 дней и наконец остается в обители, которую отвел ему Господь.
По словам Христа, записанным евангелистами, однажды земной мир придет к концу. Наступит вечное Царство Божие - здесь души людей, искупленных Господом Иисусом Христом, соединяться со своими воскресшими и восстановленными телами.
Преподобный Иоанн Дамаскин рассказал о том, как это свершится: “Верим же и в воскресение мертвых. …Само тело, истлевающее и разрешающееся, оно само воскреснет нетленным. Ибо Тот, Кто в начале произвел его из праха земли, может снова воскресить его, после того, как оно опять, по изречению Творца, разрешилось и возвратилось назад в землю…Мы воскреснем, так как души опять соединятся с телами, делающимися бессмертными и совлекающими с себя тление, и явимся к страшному судейскому Христову седалищу; и диавол, и демоны его, и человек его, т. е. антихрист, и нечестивые люди, и грешники будут преданы в огнь вечный, не вещественный, каков огонь, находящийся у нас, но такой, о каком может знать Бог. А сотворившие благо, как солнце, воссияют вместе с Ангелами в жизни вечной, вместе с Господом нашим Иисусом Христом, всегда смотря на Него и будучи видимы Им, и наслаждаясь непрерывным проистекающим от Него веселием, прославляя Его со Отцем и Святым Духом в бесконечные веки веков. Аминь».
Каждый православный христианин должен понимать важность молитвы за умершего. Ведь ушедшие от нас родные и близкие уже не могут изменить свою загробную участь, и только мы, живые, можем им помочь молитвой! Традиционно подают милостыню нищим и подаяние в церковную кружку «на храм», мысленно молясь: «Упокой, Господи, душу усопшего раба (рабы) Твоего (Твоей)…»
Найти смысл жизни
Молитва - это общение с Господом, лучшим Врачом и Утешителем. Что невозможно человеку - преодолеть горе безболезненно, без вреда здоровью - то возможно Богу. Только Он может благодатью Своей помочь и вашему близкому усопшему, и вам обрести надежду и радость. Молитва поможет вам понять, что жизнь не только скоротечна и может завершиться внезапно, но что она имеет смысл в вечности. Нужно и самому готовить свою душу, ценить жизнь и близких людей, не творить зла и несправедливости.
Да хранит вас Бог и да просвещает Он вас!